Сонная лощина. Дети революции - Кейт Р. А. ДеКандидо Страница 42

Ирвинг рассказал, что в доме Наджент имеется парадный вход, которым она практически не пользуется, и боковой – за ним крохотное фойе, откуда можно попасть в кухню и гостиную (им-то Наджент и пользуется, и довольно часто). Еще имелся вход в подвал, куда вела узкая каменная лестница за домом. Эбби решила зайти спереди, Дженни отправилась к подвалу, а Ирвинг – к боковой двери. Расклад выбрали такой, потому что боковая дверь, скорее всего, не заперта, а с замками сёстры Миллс справятся запросто.

Эбби даже не удивилась, когда в ответ на ее рассуждения Ирвинг произнес:

– Притворюсь, что не слышал этого.

Крейн остался в машине, припаркованной чуть дальше, вниз по Делафилд-авеню.

Передняя дверь была сделана из дерева; в верхней ее части располагалось полукруглое окошко из травленого стекла. Привстав на цыпочки, Эбби заглянула через него в дом и увидела, как Наджент раскладывает на полу металлические предметы. (Наверняка кресты.)

Опасения оправдались: у Наджент имелся собственный Крест Независимости, и ей пришлось выкрасть всего пять. Либо так, либо она украла последний крест незаметно. Хотя, если учесть, сколько она после себя оставила трупов, это вряд ли. Без бойни она обошлась лишь в одном случае – когда грабила Метрополитен-музей, с которым сама же и работает, а больше в музеях и библиотеках, связанных с ее фирмой, кресты не выставлялись. Это Эбби выяснила еще в самом начале расследования. Она просто по привычке решила пробить данные по Наджент и ее компании и вот теперь мысленно поблагодарила инструкторов за то, как ее вышколили.

Есть еще за что благодарить Корбина. Можно и простить ему бесконечные секреты. Хотя иногда Эбби казалось, что приоткрой шериф перед ней завесу тайны, и сейчас ей приходилось бы куда легче…

Как ни странно, дверь оказалась не заперта. Ривердейл, конечно, райончик спокойный, однако оставлять дверь незапертой – верх неблагоразумия.

С другой стороны, Наджент способна разорвать человека на части. Какой смысл опасаться грабителей?

Эбби достала из кобуры «глок» и открыла дверь.

Стоило войти в гостиную, как Наджент обернулась и указала на Эбби.

Эбби вздрогнула и затаила дыхание, однако ничего не произошло.

Наджент широко улыбнулась. На фото в газете и в материалах по ее фирме она выглядела очень профессионально и строго, зато сейчас, улыбаясь, выглядела отнюдь не профессионально и… страшно.

– Должна признать, лейтенант, вы меня впечатлили.

Она вихрем обернулась в сторону фойе – там стоял Ирвинг, с оружием наготове. И на сей раз ничего не произошло.

– Неплохо, напарник. Вот уж не думала, что ты на это согласишься. Фрэнк Ирвинг, который после случая с Мейси отвернулся от Бога, внезапно прибег к магической защите, к талисману Агриппы.

Эбби зло зашипела. Если уж Наджент сумела распознать тип их защиты, то ведьма она серьезная. Не то чтобы Эбби о том не догадывалась – если учесть, как Наджент расправляется с неугодными, – но…

– О, да, чуть не забыла. Талисман действует на вас, но не на ваше оружие.

Рукоятка пистолета внезапно сделалась очень горячей, и Эбби выронила его. Секундой позже бросил пистолет и капитан Ирвинг.

– На вашем месте я бы поостереглась, – захохотала Наджент.

– Незачем, – ответила Эбби. – Мы уже видели серию «Разрушителей мифов» в Тикондероге. Так что не стали досылать патроны в патронник.

В дальней части дома щелкнуло, и Наджент резко обернулась. Выпростала руку, и воздух задрожал, как марево над горячим песком; грянул выстрел.

Впрочем, как и в Тикондероге, пуля, которую Дженни выпустила в Наджент, расплавилась.

В дверном проеме показалась сама Дженни. Пистолет ей тоже пришлось бросить.

– А вы, однако, молодцы, – признала Наджент. – Я впечатлена. Но знаете, чего не учел старик Агриппа? Он был крупный спец в защите от черной магии. Его талисман не даст мне порвать вас в клочья, однако есть ведь и другая форма колдовства. Твой выход, Фрида!

Только Эбби успела подумать: что еще за Фрида такая? – как очертания комнаты оплыли.

– Что…

* * *

– Проблемы, Брайан?

Специальный агент Эбби Миллс встала в дверном проеме тесного кабинета и посмотрела на помощника старшего специального агента, Брайана Уилхойта. Кабинет располагался в здании Эдгара Гувера [16], в Вашингтоне.

– Никаких проблем, Эбби, вот только отдадим дело Смиту.

Эбби схватилась за голову.

– Это мое дело. Я выяснила, что все эти убийства связаны, и мне положено быть… Уилхойт покачал головой.

– Эбби, погоди. Ты у нас без году неделю, а это дело о серийных убийствах. А еще оно – благодаря тому, что последняя жертва муж будущей конгрессменши, – теперь достояние прессы. Политически щепетильное достояние прессы.

– Фигня, Брайан. По-твоему, я не расследовала щепетильных дел в Вестчестере?

– Честно? – ухмыльнулся Уилхойт. – Не расследовала. Таких – точно не расследовала. Эбби, ты же сама сказала: работала в Вестчестере. Какое же самое политически щепетильное дело ты там расследовала? Снимала с дерева котенка члена окружного правления?

Эбби тяжело вздохнула. Фигово, когда твой старший – коренной житель Чикаго.

– Нет. У нас там нет окружного правления.

– Как смешно. Слушай, в бюро такая политика: ты не возглавишь дело, пока не отработаешь положенного срока. Поняла?