Комендантский час - Вероника Иванова Страница 42

Что ж, не буду расстраивать ожидания.

— Вы что-то сказали, адъютант?

— Если я говорю, меня слышат.

Дурацкое ощущение — чувствовать, что разговор необходим обоим собеседникам, и не находить правильных слов.

Она ведь явно настроена пообщаться, но в своем стиле. Потому что иначе не умеет? Ой, вряд ли. Просто не хочет. А чего хочу я?

Э…

Вот так всегда! Чуть не забыл, куда собирался.

Надеюсь, внутрь она за мной не пойдет?

Уфф! Слава тебе, господи: осталась за дверью. Видимо, считает компанию Жорика для меня приемлемой.

Вообще-то не так это и странно. В конце концов, они оба у нас кто? Военные. Со званиями, регалиями, уставными взаимоотношениями и прочими условностями. На одной волне, проще говоря. Хотя такое единообразие в мыслях…

— Вашбродие!

Наверное, стойка «смирно» выглядит эффектно, особенно рьяно исполненная, но только не когда майка, припорошенная сигарным пеплом, опасно натягивается на густоволосатой груди.

— Вы сидите, сидите, товарищ Джорег. Я к вам, можно сказать, с неофициальным визитом.

Твинчи, при моем появлении изобразившие пирамидки мусора по углам, расслабились заметнее, чем их оператор: снова разбрелись по всему пространству отсека, дергая то одну, то другую световую линию коммутационной схемы.

Пробовал я в ней разобраться. Хотя бы поблочно. Не свезло. Потому что кое-кто, ответственный за функционирование систем связи, не удосужился, внося изменения, оповещать об этом командный пункт. И этого кое-кого непременно надо было бы отругать, но…

Не сейчас. Сейчас мне требуется полное и безоговорочное сотрудничество.

— Товарищ Джорег, можно задать вам личный вопрос?

Радист задумался. На самом деле. Чем подтвердил догадку о том, что я явно выбрал не те слова.

— Простите, перефразирую… О вашей личной жизни. Как мужчины.

Теперь Жорик напрягся. А твинчи замерли на своих местах. Кажется, даже дышать перестали.

По-хорошему, такую тему следует обсуждать с другом. На крайний случай с тем, кто относится к тебе равнодушно. Но в моем распоряжении только и исключительно подчиненные, причем выбор небогат. Лёлик и Болек в вопросах интима, может, и сведущи, но чисто визуально у меня все-таки больше общего с радистом. И адъютантом, конечно. Только обсуждать ночные приключения с блондинкой…

Нет, я еще не настолько сошел с ума!

Хотя пора бы.

— Вашбродие?

О, вышел из ступора, наконец-то.

— Я снова плохо выразился?

— Никак нет! Как выражаются, да еще плохо, это всем понятно. Так чтобы вы, вашбродие, да никогда…

Не отказывается говорить — уже хорошо. Хуже, что топчемся пока все там же и все в том же.

— Товарищ Джорег, это важно. Для меня. Очень.

— Как прикажете, вашбродие!

Жаргоном пользоваться нельзя: черт его знает, как медузы переведут мои скромные познания. Завуалированные понятия тоже не подойдут. Стало быть…

— Как вы занимаетесь сексом?

Если бы глаза у Жорика росли на стебельках, как у краба, то они сейчас болтались бы где-то в области затылка.

— В-ваш… б-бродие?

Опять не попал? Ну что ж ты будешь делать!

— У вас ведь есть женщины?

Сигара повисла в уголке рта.

— Так это… Я не злоупотребляю, вашбродие! Все честь по чести, по договоренности и согласию. И только в специально отведенных местах!

— Товарищ Джорег… Речь не идет о вашем целомудрии. Я имел в виду, в вашей расе ведь есть деление на мужчин и женщин? Потому что в какой-то другой может и не быть, а где-то наверняка не два пола, а даже больше.

— Есть, как не быть, вашбродие.

— И вы время от времени…

Совокупляетесь.

Тьфу. Плохое слово.

— Друг с другом…

Спите? Бываете близки? Занимаетесь продолжением рода?

Да нужного слова вообще нет!

— Когда чувствуете потребность…

— Понял, вашбродие! Так точно!

— Что «так точно»?

— Сношаемся!

Где тут ближайшая стена, чтобы ее боднуть?

107 часов 15 минут от перезагрузки системы

— Вот по этому поводу, товарищ Джорег, я и хотел с вами поговорить. Когда вы находитесь в увольнительной, трудностей, думаю, не возникает?

— Тут уж как подвезет, вашбродие. Но мне почти завсегда…

— Не сомневаюсь. Вы у нас мужчина видный. Так вот, как я уже говорил, в свободное от службы время, в соответствующих условиях проблем нет. А здесь, на базе? Ведь вполне может случиться… В смысле, потребоваться.

Будь они прокляты, переводчики эти! Страшно представить, сколько конфликтов в истории мира произошло из-за того, что кто-то и когда-то подставил в предложение не то единственное слово, которое должно было там оказаться.

— Захотеться.

— А-а-а! — Жорик просиял лицом и замахал руками не хуже, чем дирижер симфонического оркестра. — Для такого все, что нужно, имеется, вашбродие!

Коммутационная схема сменилась лабиринтом других линий. Радист немного поиграл на них, как арфист, потом довольно повернулся ко мне:

— Изволите убедиться, вашбродие?

Что, вот так прямо? Здесь? Может, лучше попросить обслуживание в номер?

Ну уж нет. Разбираться, так со всем и сразу.

— Не откажусь.

Жорик кивнул и дернул за какую-то из световых струн.

Я даже не пытался воображать, что именно произойдет. И, как оказалось, поступал правильно.

Потому что ничего и не произошло. Разве только облака света, колышущиеся перед нами, стали чуть плотнее.

— Как вам, вашбродие? Хороша?

Что он имеет в виду? Беспорядочный набор мерцающих пикселей?

— Это еще заставка, а уж дальше…

Судя по удовольствию, посетившему лицо радиста, и не только лицо, что-то все-таки случилось. И продолжало случаться в эту самую минуту.

— Товарищ Джорег!

Радист дернулся, сбрасывая свое наваждение:

— Вашбродие?

— Я понял, что вы мне только что продемонстрировали… способ снятия определенного напряжения. А теперь объясните, как он работает. Пожалуйста.

— Так это… Все как и в жизни, только наполовину. И слухи ходят, что чем круги выше, тем половина такая больше ценится даже. Нам еще по старинке можно, а большим господам никак нельзя. Правда, у них и аппаратура — не чета нашей. С проникновением до седьмого уровня, не меньше. Наша, если рассудить, баловство одно. Но на безрыбье…