Комендантский час - Вероника Иванова Страница 41

Он по ходу разгоняется? Любопытно. Отбивание тормозит, пройденное расстояние — ускоряет. Представляю, как нелегко распасовщику дирижировать всем этим.

В любом случае, для укола надо идти вперед, на мяч: только тогда есть шанс совладать с летящей на тебя шаровой молнией. К тому же за два метра до тебя она и движется еще немного медленнее… Ну да, на те же два метра в секунду.

Шшшш.

Отбить в сетку, одновременно подвигаясь как можно ближе, чтобы на обратном ходу…

Ай, шайтан! Увернулся!

Ну ничего, сейчас стукнется о ту стенку, полетит назад, тут-то я его и…

— Совсем дурак?

Она вырастает у меня на пути, словно из ниоткуда. С потолка упала, что ли?

— Стоять смирно!

А сама — двигается. Навстречу. И делает это намного быстрее зарева, разрастающегося у нее за спиной.

— Подбородок к груди!

Но я же так ничего не увижу…

Ее руки сжимают меня. Хотелось бы сказать: в объятиях, но больше похоже на тиски. А потом приходит волна.

Бьет в спину адъютанта и разлетается ослепительными брызгами фейерверка: многого мне не видно, потому что гляжу практически из-под мышки, но зрелище завораживающее. Впрочем, как и…

Она смотрит мимо меня, но это, наверное, к лучшему, ведь сейчас блондинка, наверное, настоящая. Впервые с того момента, как мы узнали о существовании друг друга.

Устремленная в единственную цель. Бесстрастная и одновременно почти звенящая от напряжения. Надежная.

А еще ей…

Больно?

Уголок рта кривится пару секунд, потом все, в том числе и снисходительная надменность, возвращается на свои места.

Объятия размыкаются.

Мановение руки, и огни тренажера гаснут, а мне достается назидательное:

— Спички детям не игрушка.

106 часов 34 минуты от перезагрузки системы

Она прячет свое лицо всюду, где только может.

В тенях, частым гребнем рассекающих крошечное пространство каюты.

В калейдоскопе текучих движений.

В словах, которые шепчет мне на ухо.

В обжигающих прикосновениях.

Она прячет свое лицо, бесстыдно выставляя напоказ все остальное.

Я знаю ее тело наизусть, от шаловливых пальцев ног до завитка волос на затылке, выглядящего странно и неуместно между совершенно прямыми прядями.

Я совершенно ее не знаю.

Никто в моей прежней жизни не умел так тихо и невинно смеяться от удовольствия. Никто не бывал так настойчив и послушен одновременно. И никто не мог снова и снова, раз за разом, не снижая остроты ощущений…

Ох.

Это был всего лишь сон?

Увы. Но сменить белье все равно придется.

Странно. Обычно подобные фантазии меня не посещают. В смысле, снится всякое, но чтобы настолько красочно и в мельчайших подробностях… Вот только существует ли эта женщина на самом деле?

Проще было бы думать, что я сконструировал ее сам, из фотомоделей, актрис определенного жанра и бессознательных предпочтений, но… Мог и покрасивше навоображать, право слово. Повнушительнее. Так нет же, держал в руках совершенно обычную девчонку.

С чего же это все мне вдруг привиделось?

А, знаю. Близость комиссарского… э-э-э, адъютантского тела сыграла свою роль. Не надо было намедни обниматься. Хотя…

Я бы не отказался повторить. Сон. Все остальное не обязательно. Ну разве только исключительно в порядке закрепления результатов эксперимента, потому что бока блондинка мне намяла порядочно.

А еще на повестке дня появился очень важный вопрос личного характера, ответить на который мне, наверное, лучше всех сможет…

— Куда собрался?

Нет, вовсе не она, караулящая меня у двери. А кстати, зачем?

— Вам не спится, адъютант?

— К заутрене уже прозвонили.

Ага, имеются в виду местные склянки или как их там.

Никакого разделения на время суток здесь конечно же нет: отсчитываем жизнь по часам, которые, в свою очередь, то ли делятся на группы, то ли в них объединяются. Причем, если я правильно все понимаю, для каждого отсека эти группы свои, строго определенные и выверенные.

И все равно даже распорядок дня не объясняет, какого черта блондинка сейчас делает у моего порога.

— Что-то случилось?

— Нет. И больше не случится.

— Ну и славно. Позволите пройти?

Сдвинулась в сторону. Ровно на шаг. Но никуда не делась: отправилась следом за мной, держа дистанцию. Слишком короткую, чтобы не напрягать.

— Придумать вам занятие, адъютант?

— Главное, себе не придумывай.

Это что, наезд? В смысле, угроза? С какой стати?

— Объяснитесь.

Ничего не выражающий взгляд.

— Почему вы идете за мной?

— Ты идешь. Я иду.

— Хотите сказать, нам по пути?

Молчание.

— У меня есть дела, адъютант.

— Это-то и страшно.

Издевается, что ли? Нет, не похоже. Издевки у блондинки совсем другие, и в такие моменты она чаще всего немного щурится. Видимо, наслаждаясь собственным превосходством.

— Объяснитесь, в конце концов!

Не то чтобы ее общество мне сильно мешало или смущало. Просто как-то все это неожиданно. И совершенно непонятно.

— Вы ответите сами или только по приказу?

На самом деле я не верю, что когда-нибудь по-настоящему смогу ей что-то приказать. И еще меньше верю, что она послушается.

— Прикажи.

Это стало бы самым простым решением, да? Уверен, она именно так и думает. А на моей стороне создается устойчивое впечатление, что меня ломают. Об стенку, об коленку — как придется, выпал бы удобный момент.

Нет, душечка, хотел бы я командовать, пошел бы в училище. Ага, военное. И всю оставшуюся жизнь бы только и занимался приказами. Отдавал бы и выполнял. Мечта!

Тьфу.

Хочешь ходить за мной хвостом? Да пожалуйста. Переживу. Тебе это наскучит быстрее, чем мне, обещаю.

Поворачиваюсь и успеваю сделать почти пять шагов, прежде чем ловлю спиной бесстрастное:

— Слабак.

Интересно, а могла ли ситуация получить другое продолжение? В принципе? Вот представить себе, что случилось чудо и…

Нет, все логично и предсказуемо наперед. Ходов эдак на пять: больше мне не протянуть против блондинки ни в какой игре.