Корона Тафелона - Наталья Авербух Страница 42

— Виль!

— Опять? Виль то, Виль сё… Вредная ты баба, Маглейн. Сказал — нечего тебе тут выведывать.

Он как бы невзначай оглянулся по сторонам и взял названную сестру за локоть.

— Вот что, Маглейн, — совсем другим тоном — и гораздо тише — произнёс убийца. — Спасибо Фатею, весь лагерь знает, что старый глупый папаша Виль надеется вколотить хоть каплю ума в твою пустую голову. Что ты будешь бегать и колдовать. Или визжать, если приспичит. Поэтому ты сейчас будешь бегать и колдовать. Поняла?

— А что ты?..

— А я буду бегать за тобой, так что постарайся уж не оставить меня без глаз. Делай что хочешь, но ты должна узнать, где сейчас колдун и что он замышляет.

— Ты же сказал…

— Я сказал, Маглейн, что ты будешь слушаться меня.

— Но зачем тебе делать это тайком?

— Затем, сестрёнка, что старый кровосос каждую ночь слушает сны Увара и его приятелей. Тебе подружка не рассказывала, как это делается?

Магда помотала головой.

— Ну, а мне приходилось о таком слышать. Я почти уверен, что он не может услышать Юлди, тот слишком честно верит, Большеногую и тебя, если тот вонючий букет не выдохся. Может быть, Иргая, уж больно он странный. Ну и меня, конечно. Знаешь, на чём я попался?

— Ты попался?! Но ты же…

— Жив и здоров, как видишь. Когда его кровосошество почуял, что стражники с кем-то разговаривают, а с кем — он не чувствует. Вот тут он забеспокоился.

— Он же мог тебя…

— Сожрать? Подавился бы. Брось, Маглейн, и не с такими дело имели.

— Зачем ты туда пошёл?! — не выдержала ведьма.

— Да ты никак обо мне тревожишься, Маглейн. Глядишь, ещё плакать будешь, а? Не ори. Надо было. Хорош я буду, если тут обо всём святоши станут договариваться.

— Но…

— Хватит, — оборвал её убийца. — Давай, колдуй.

* * *

Лес после колдовства выглядел… будто в нём ворожила очень злая ведьма. Листья все были сорваны с ветвей, все истлели и иссохли, поникли ветки, потускнела трава. Магду трясло крупной дрожью. Ей приходилось в танце сливаться с лесом и миром, но чтобы так? Виль действительно заставлял её бегать, духи обступали со всех сторон, предлагая защиту и помощь, взамен на… Она не хотела платить эту цену. Ветер, будто почуял её настроение, не мягко ласкался, а жестоко хлестал по лицу, по обнажённым рукам, рвал одежду, спутывал волосы. Это было плохое колдовство, это было злое колдовство, и Магда заплатила силой чужого леса за то, чтобы закрепить своё чёрное гадание. Виль был доволен. И тем, что ему нагадала названая сестра, и тем, что она ворожила одетая и тем, что обратно в лагерь её не пришлось тащить на руках.

— Этого мало, — устало сказала ведьма. — Мы никого не убили. Этого мало, чтобы нагаданное сбылось. Этого мало, чтобы колдун не мог пересилить моей ворожбы.

— А кого ты хочешь убить? — деловито спросил Виль. Магда поперхнулась. — Брось, сестрёнка, я добуду тебе хоть козлёнка, хоть телёнка, хоть ребёнка. Что нос воротишь? Противно? А что ты с лесом сделала — не противно? Сюда теперь ни за ягодами, ни за орехами, ни за грибами не сунешься.

— И за дровами тоже, — мрачно дополнила ведьма. — Противно. Но это же ты меня…

— Заставил поступить так, как положено доброй прозревшей, — подхватил убийца.

Ведьма сплюнула и выругалась.

— Нет, — очень тихо сказала она после недолгого молчания. — Пока рано. Потом, после, когда мы будем к нему приближаться. Тогда надо. Я скажу, кого. Но ты должен будешь сделать это днём. У всех на глазах и так, чтобы тебя никто не заподозрил.

Виль картинно поклонился. Магда вздрогнула, словно проснувшись.

— Умеешь ты задачи задавать, сестрёнка, — сказал он.

— Нет… пожалуйста… не надо…

— Надо, Маглейн, надо. Не избавимся от колдуна — не сможем вернуться домой.

— Но не так… не такой ценой…

— Хочешь сойти с ума, сестрёнка? Ты ж на людей скоро начнёшь кидаться. Эта плата тебе приятней будет?

Он остановился.

— Эй! Фатей! Выходи! Я тебя давно засёк.

Мальчишка появился из-за дерева. Магда даже не заметила, где он прятался. По его лицу она ясно поняла — он слышал. Слышал их разговор. Он знает. Он…

— Маглейн, прекрати! — зло окрикнул её Виль. Ведьма заморгала, снова будто просыпаясь. Тонкие, гибкие, истрёпанные ветром ветки захлестнулись на шее мальчика. Магда встретила взгляд Фатея — непримиримый, яростный взгляд человека, который не будет просить врага о пощаде, и в ней вдруг всколыхнулась злоба.

— Он подслушивал, — прошипела ведьма. — Его надо убить.

— Нет, — спокойно отозвался Виль. — Я решаю, когда можно убивать. Ты делаешь как я сказал. Ты поклялась. Ну?

Магда заставила себя выдохнуть и расслабила сведённые судорогой пальцы. Ветки на шее Фатея слегка разжались. Он закашлялся и заговорил на своём языке, потом грубо выругался по-тафелонски. Виль подошёл к нему и положил руку на голову.

— Это моя сестра, — сказал он. — Ты учишься у меня, значит, она и твоя сестра тоже. Пока ты слушаешься меня, её колдовство будет тебе помогать. Если ты предашь меня, она возьмёт твою душу из тела и поместит её в болванчика, которого вырезает из дерева. Тобой будут играть дети, а после забросят. Ты никогда не станешь воином. Если ты будешь слушаться меня, и если ты умрёшь, выполняя мой приказ или защищая мою сестру, она поможет мне разыскать твою душу. Ты родишься среди своих людей и я возьму учить тебя, едва ты сделаешь первый шаг. Ты никому не расскажешь о делах, которые тебе не по уму. Понял? Попробуй только открыть рот — моя сестра заставит отсохнуть твой глупый язык. И не надейся, что монах поможет тебе молитвами. Ты согласился учиться у меня, ты мой. Моя сестра трижды наводила на тебя свои чары. Теперь тебе нет спасенья от её колдовства.

У мальчишки глаза полезли из орбит. Магда понимала, что Фатей не знает, что она может и чего не может сделать, и оттого боится её ещё больше. А из-за того, что гордость не позволяет ему признаться в страхе перед женщиной, этот страх превращается в ужас.

— Когда ты вырастешь, и станешь взрослым, и пройдёшь все испытания, и я признаю тебя достойным, — торжественно заключил Виль, — я дам тебе свой нож и ты убьёшь меня, если сумеешь. Маглейн, отпусти его.

Ведьма повела рукой. Ветки осыпались на землю трухой. Колдовство выпило из них последние силы. Глаза Фатея раскрылись ещё больше, а после он упал перед Вилем на колени, обхватил его ноги и что-то быстро сказал на своём языке.

— Учитель, — продолжил мальчишка на тафелонском, — Фатей будет служить тебе и слушаться тебя как слушался отца и мать. Фатей будет поить и чистить твоего коня, Фатей будет точить твой меч, Фатей будет мыть тебе ноги! Научи как сделать, чтобы ведьмы боялись, учитель!