Соблазненная - Ольга Герр Страница 42

Я молилась. Но не богам, а собственному мужу. Пыталась мысленно или хотя бы взглядом передать ему свою просьбу. Но он был глух. А потом все заволокло дымом от костра, глаза заслезились, и площадь расплылась.

Я закашлялась. Дым забивал легкие, я едва могла дышать, но даже обрадовалась этому. Если повезет, умру от удушья раньше, чем огонь доберется до меня. Вниз я принципиально не смотрела. Не хочу знать, насколько близко пламя.

Стопы уже жгло. Я поджимала пальцы, но это, конечно, не помогало. Паника накатывала волнами — каждая последующая сильнее предыдущей. Несмотря на жару и катящийся по лицу пот, меня бил озноб. Сердце стучало так быстро, что, казалось, вот-вот лопнет от натуги.

Я почти ничего не слышала из-за шума крови в ушах и треска хвороста. Но один звук все же прорвался через эту завесу — крики мужчин. На площади что-то происходило. Я щурилась, игнорируя слезы, и пыталась рассмотреть сквозь черный дым, что там творится. Но различила лишь силуэты.

А потом дым расступился. Через него как через заслон прорвалась человеческая фигура. Мужчина перепрыгнул костер и встал рядом со мной. Я почти ничего не видела слезящимися глазами, не чувствовала запахов из-за едкого дыма, но каким-то образом точно знала, кто это. Хастад. Он не бросил меня!

— Хочешь умереть со мной? — спросила я хрипло и закашлялась.

— Вот еще, — фыркнул мужчина. — Смерть в мои планы не входит.

— Что же в них входит?

— Поцеловать тебя.

Я обомлела. Он ведь не серьезно? Конечно, поцелуй — это прекрасно. Но не сейчас, когда мы в буквально смысле горим, а вокруг носятся разъяренные охотники! Не самый подходящий момент для романтики. Пусть лучше перережет опутывающие меня веревки. Их так много, что на это уйдет целая вечность. Но, может, ему удастся освободить меня, прежде чем мы оба сгорим заживо.

Вот только Хастад не шутил. Обхватив пальцами мой подбородок, он заставил меня запрокинуть голову, а потом прижался своими губами к моим и тут же пошел дальше. Раздвинул языком губы, захватывая мой рот в плен. Прильнул ко мне всем телом, и я вздрогнула, ощутив, как он напряжен и возбужден.

Наши языки сплетались, исследовали друг друга, плясали как безумные. Пальцы Хастада впивались в мои щеки, он все усиливал и усиливал напор. Целовал как в последний раз. Словно после уже ничего не будет. Мы сгорим заживо в этом пламени. И я сейчас имею в виду не костер под нами, а взаимную страсть.

Я поднялась на цыпочки, но вовсе не потому, что пламя жгло. Я тянулась к мужчине. Он пах пеплом и костром. Такой горячий, терпкий, жадный. Я застонала ему в губы. До зуда в ладонях хотелось обнять его, зарыться пальцами в волосы, потянуть на себя, чтобы стал еще ближе. Но связанные за спиной руки не позволяли этого сделать.

Я все же дернулась непроизвольно мужчине навстречу. И вдруг ощутила, что меня ничего не держит. Куда подевались веревки? Неужели сгорели? Но тогда и платье на мне должно вспыхнуть.

Впрочем, сейчас мне было плевать на все. Даже пламя под нами не сильно беспокоило. Ведь я и так уже пылала — от желания в объятиях мужа.

Это был самый безумный, дикий и всепоглощающий поцелуй в моей жизни. Весь мир для меня в тот момент сосредоточился на губах Хастада.

Костер сходил с ума. Лизал нам пятки, взвивался языками к небу, но я не ощущала боли от ожогов. Меня переполняло другое чувство — внутренней силы. Я вдруг отчетливо поняла: мне все по плечу. Стоит только пожелать, и враги упадут к моим ногам замертво.

Магия буквально захлестывала меня. Она все прибывала и прибывала. Поцелуй охотника открыл ей проход. Хастад не просто спас меня от смерти, он сделал меня Верховной ведьмой.