Семь чудес и затерянные в Вавилоне - Питер Леранжис Страница 41

– О, Лазарь воскрес.

– Его зовут не Лазарь, а Джек.

Голоса. Я знаю их.

– Я имел в виду, мой дорогой Торквин, библейскую притчу о Лазаре, восставшем из мертвых.

– Джек не мертв, Профессор.

– Нет, и Джека не зовут Лазарем. Это просто такое выражение!

В комнате было светло. Слишком светло. Я приоткрыл глаза, как только смог. Задержавшиеся в мозгу образы из сна начали меня покидать.

Я остановил взгляд на транспаранте с эмблемой «ИК»:

С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, НАШИ ИЗБРАННЫЕ!

ИК

Профессор Бегад и Торквин сидели на складных стульях. Торквин ножом строгал по куску дерева, придавая ему какую-то неопределимую форму.

Я улыбнулся. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду счастлив увидеть старика рыжеборода.

– Ого, – подал я голос, – ты жив. Мы думали, что потеряли тебя в реке.

Торквин нахмурился.

– Почти утонул. Был наказан, – и он с силой рубанул по деревяшке, отправив почти половину от бруска через всю комнату. – Наказывать Торквина – любимое развлечение «ИК».

– Настоящее наказание – это то, что пришлось пережить вашим организмам, – возразил Бегад. – Вас не было почти пять месяцев. Вы не чувствовали течение времени в Вавилоне, но стоило вам вернуться – и 7ЧС включился. Другими словами, ваши внутренние часы резко нагнали упущенное время, и получилось так, что вы все пропустили необходимые процедуры. Мне очень не нравится тот факт, что вы едва не погибли, молодой человек. Процедуры имеют лишь временный эффект, который с каждым разом уменьшается. Вам повезло, что наш лагерь здесь полностью укомплектован на случай всех чрезвычайных ситуаций – под видимостью археологических раскопок, разумеется. Мне пришлось воспользоваться своим статусом археолога с мировым именем, чтобы получить необходимые разрешения.

– Спасибо, – сказал я.

Снаружи послышались крики. Я попытался сесть, но голову пронзила боль. Утреннее солнце оранжевым пятном висело на горизонте, заглядывая в палату через восточную дверь.

В проеме показалась голова какого-то научного сотрудника в белой рубашке.

– Марко исчез, профессор.

Торквин тут же выскочил из-под тента. Бегад поспешил за ним. В последний раз, когда мы его видели, он сидел в кресле-коляске, а теперь уже свободно передвигался на своих двоих.

Услышав сопение, я повернул голову вправо. На соседних койках лежали Эли и Касс, глаза обоих были закрыты.

Они были без сознания. Марко исчез. Меня начало уносить. Навалилась сонливость.

Стоило смежить веки, и вновь открыть их показалось непосильной задачей. И я не стал себя утруждать.

* * *

– Джек? – в этот раз меня разбудил голос Эли. Они с Кассом с измученными лицами сидели на своих койках. – Привет.

– Который сейчас час? – спросил я.