Сплетающий Души - Кэрол Берг Страница 41

Жестами и криками напуганный Вроун пытался разогнать разномастную толпу по домам.

— Прочь, прочь! Охранители увидят!

Однако странный народ лишь качал головами, не двигаясь с места, а когда мы шли дальше, тянулся вслед за нами.

— Наказание страшное грозит им за то, что оставили они свои оплоты, — пояснил Вроун. — Страж не давал им позволения поступать так.

Я, конечно, и понятия не имел, что с ними делать. Если у них были такие законы, лишь их самих касалось, повиноваться им или отвечать за проступки.

— Расскажи нам про башни, — попросил я. — Эти люди живут в них?

Кажется, огненная буря несколько смягчила наших спутников, и они согласились ответить, по крайней мере, на некоторые наши вопросы. В каждой башне жило по одному существу — одиноку, как называл их Вроун. Чем крупнее или замысловатее была башня, тем дольше и успешнее одинок был настоящим. Ни Вроун, ни его друзья не могли объяснить, как одиноки стали настоящими или какими они были до этого. Если я верно его понял — а с Вроуном никогда нельзя было на это положиться, — башни на самом деле были частью самой страны, и мысли и поступки обитателей придавали им форму в не меньшей степени, чем тяжкий труд. То есть они росли.

После этого я увидел башни в новом свете. Пока мы шли по темной, влажной, искореженной земле, я гадал, смогу ли увидеть собственными глазами, как они меняются. Конечно, ничего подобного я не заметил. Я решил, что это похоже на взросление человека. Вы никогда не замечаете, как происходят перемены. Только их результат.

Одиноки не имеют имен, сказали мне. Имя было величайшим даром, какой только можно обрести, это было вершиной таинственного процесса определения. Но одиноки не могли давать имена друг другу. Я так понял, с тем же успехом один пекущийся каравай хлеба мог бы сказать другому, что тот готов.

Нехотя троица признала, что, странствуя в поисках короля по миру за лунной дверью, они встречались с людьми, которые походили на одиноков и вели себя как одиноки, и поэтому они приводили их в Пределье, хотя им этого не было велено. Они пообещали познакомить меня с некоторыми из этих чужаков, как только мы поговорим со Стражем.

Обо всем прочем, что они делали в моем мире, они говорить не хотели. Вроун сказал, что они пойдут на это, лишь подчиняясь моему «царственному повелению». Поскольку я совершенно не намеревался поддерживать их глупую уверенность в вопросах моей царственности, я позволил беседе увянуть.

— Мы продолжим разговор об этом в другой раз.

— Тишина, — глубокомысленно кивнул Об и улыбнулся остальным двоим, тяжело переваливаясь с ноги на ногу.

Вроун ухмыльнулся в ответ, дружески ткнув кулаком в могучее плечо Оба, и наклонился к моему уху.

— Об всегда верил, что наш король будет тихим человеком, чьи слова будут столь же глубоки, как и его собственные. Одного человека, которого мы нашли, шумного и болтливого, утверждающего, что он уже король, мы отвели прямо к Стражу, чтобы не ошибиться ненароком. Но мы всегда верили, что тот, кого мы ищем, не будет иметь себе равных в целостности. Прямо как вы.

В конце концов наша странная процессия прибыла к новому скоплению сотен башен и выбралась сквозь них на просторное открытое пространство, вымощенное камнем. Коммард, как назвали бы в Лейране подобное место, подходящее для ярмарок, церемоний и празднеств, на которые соберутся тысячи людей. По трем сторонам площади тянулись ряды жаровен — тонких шестов выше человеческого роста, увенчанных каменными чашами, в которых горело пламя. На четвертой стороне, за широкими ступенями, стояла еще одна, самая большая из виденных мной башня, продолговатая бледно-голубая спираль. Она поражала воображение своей высотой и обхватом, хотя нигде не была шире, чем пятеро мужчин, стоящих плечом к плечу. Эту самую башню я видел во сне.

Три наших проводника взволнованно указали на нее. Пока мы поднимались по ступеням, толпа смешалась, люди рассаживались прямо на мостовой, словно собираясь смотреть праздничное представление.

— Это то самое место? Жилище Стража? — спросил я, встав на верхней ступеньке и туповато рассматривая взмывающую ввысь башню.

Я чувствовал себя глупо, поскольку не мог найти на гладком боку строения ни проема, чтобы войти внутрь, ни двери, чтобы постучаться.

— Нет, величество, это ваше жилище, выстроенное многими одиноками, как велел Исток голосом Стража. Конечно же, Страж живет здесь, сберегая его для вас, — поднявшись на цыпочки, прошептал мне на ухо Вроун. — Он ждет, что вы призовете его.

— И как мне сделать это надлежащим образом? — прошептал я в ответ. — Хотелось бы мне знать побольше об этом Страже…

И о башнях, и об этом нелепом мире, и о множестве других вещей.

Вроун коснулся пальцем губ и на миг задумался над вопросом.

— Ммм… Совершенно… не впечатлен он вашим явлением как короля Пределья. Он сомневается. Именно так. Пока с нами нет короля, лишь Страж говорит с Истоком. Когда же начнет править король Пределья, уши Стража закроются, а голос его станет совсем тихим. Но, конечно же, он жаждет обрести имя… хотя и этот дар не вполне примирит его…

— Думаю, я понял, — сообщил я. — Страж!

— Кто зовет меня? — Слова гулко отразились от каменных стен и ступеней, словно их выкрикнули из бочки.

— Странник! — крикнул я.

Потом я наклонился к Вроуну и еле слышно спросил его:

— Тебе, случаем, не известно имя, которое нравится Стражу?