"Волкодав" из будущего - Юрий Корчевский Страница 41

По замыслу Жукова и Василевского наступательная операция «Багратион» была самой продуманной, организационно подготовленной операцией Великой Отечественной войны, обеспеченной техникой, топливом и боеприпасами. Операцией, пожалуй, самой изящной, где мы не трупами врага завалили, а задавили силой оружия, опытом войск и мастерским планированием ударов Красной Армии Генштабом.

В качестве прелюдии в ночь с 19 на 20 июня партизаны по команде штаба партизанского движения начали операцию «Рельсовая война». Одновременно в ходе операции были взорваны мосты, путепроводы, рельсы в неудобных для восстановления местах. Прогремели тысячи взрывов, парализовав в ближнем и дальнем немецком тылу железнодорожное сообщение, лишив врагов возможности перебрасывать к фронту технику и войска, топливо и боеприпасы.

И только немцы попытались начать восстановление разрушенных коммуникаций, как последовал новый сокрушительный удар по группировке войск вермахта. 23 июня после полуторачасовой артиллерийской подготовки на их головы обрушился бомбо-штурмовой удар нашей авиации. Задействованы были почти пять тысяч самолетов. На передовой и в немецких тылах творился ад. Войска 3-й танковой армии генерала Рейнгардта несли тяжелые потери. А 24 июня в наступление перешли 1-й и 2-й Белорусские фронты.

В районе Бобруйска нам противостояла 9-я полевая армия генерала Йордана, в районе Орши и Могилева – 4-я армия генерала К. Типпельскирха. Несмотря на ожесточенное сопротивление врага и заболоченную, сложную для продвижения техники местность, нашим войскам удалось проломить оборону гитлеровцев.

Масштаб немецких потерь впечатлял. 25 июля был взят в кольцо и разгромлен Витебский укрепрайон. Погибло более 20 тысяч немцев, а 10 тысяч было взято в плен. Практически весь 53-й корпус немцев просто перестал существовать. Ситуация сильно напоминала 1941 год, только с точностью до наоборот. Уже 3 июля 1-й и 3-й Белорусские фронты завершили восточнее Минска окружение 4-й и 9-й немецких армий. В «котел» попали более ста тысяч гитлеровцев.

Взбешенный неудачей на Восточном фронте, Гитлер поставил во главе группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Моделя.

Окруженные под Минском немецкие части, лишенные топлива и боеприпасов, бросали технику и пытались лесами пробиться на запад, к своим. И здесь снова сказали свое веское слово партизаны, знавшие местные леса, дороги и тропы. Наши дивизии сжимали кольцо вокруг врага, заперев его в треугольнике «Борисов – Минск – Червено». Ликвидация «котла» шла до 11 июля. В ней пришлось поучаствовать и мне, и моим лейтенантам.

Я получил от полковника приказ – сопровождать оперативным прикрытием штрафной батальон, брошенный на разгром окруженного подразделения немцев. Увидев, как я скривился, Сучков твердо сказал:

– Капитан, да – и такие задачи мы должны выполнять. А место службы не выбирают. Мне бы тоже, может быть, хотелось за столом сидеть, чаек попивать да бумаги анализировать. Контингент трудный, чего тут лукавить, но думаю – особых забот с ним у вас не будет. Постоянный состав штрафбата – командиры взводов и рот, я уж не говорю о комбате – офицеры проверенные, надежные. А переменный состав – не урки какие-нибудь, в недавнем прошлом – тоже офицеры, из проштрафившихся. Так что, думаю, и с этой задачей справишься. Для связи даю вашей группе радиста и рацию. На полуторке всем места хватит. Выезжаешь сегодня – надо добивать немцев в «котле», пока они не вырвались оттуда.

Полковник склонился над картой и показал карандашом:

– Последнее место дислокации батальона недалеко от Рованичей, вот здесь. И еще… – Полковник помолчал, походил по кабинету, раздумывая. – Позади штрафбата заградотряд из НКВД будет стоять. Об этом помни. В бою они штрафников не поддержат, а если кто побежит – расстреляют. Я думаю – ты с головой дружишь и потому необдуманных поступков не допустишь. Я на связи буду, в радиовзводе – не одна ваша группа к «котлу» выдвигается.

Я ожидал самого сложного или трудновыполнимого задания, но обеспечивать оперативное прикрытие атаки штрафников было для меня неприятной неожиданностью.

А вот попасть в штрафбат любому военнослужащему можно было запросто: старшему по званию по морде заехал за хамство, не смог взять занятую немцами высоту… А как ее возьмешь, если артиллерийской поддержки нет, а бойцы из свежего призыва и толком не обучены? За пьянку на передовой, за то, что политрука послал по матушке, потому как пытался в неподходящий для этого момент давать дурацкие наставления… Всего и не перечесть.

Деваться некуда: приказ есть приказ, и его надо выполнять.

Мы зашли в радиовзвод за радистом, погрузились в полуторку и – в путь.

Дороги были разбиты военной техникой, и ехать – одно мучение. Однако к этому уже привыкли. Больно было видеть, как слева и справа на изрытых траншеями полях, среди посеченных осколками и полуобгоревших сосен застыли сгоревшие и подбитые танки и самоходки – наши и немецкие, опрокинутые пушки и убитые, убитые, убитые… Много тел лежало на перепаханной снарядами земле, в воронках, у стенок полуобвалившихся окопов, на поле. Разбросанные каски, обрывки одежды, сапоги… Правда, мелькнули на обочине двое из похоронной команды, с неказистой лошаденкой, запряженной в телегу. Да им тут до зимы работы хватит, коли вдвоем продолжать будут убитых хоронить.

Остановились в небольшом местечке, как называли здесь городки.

По тротуару быстрым шагом шли две женщины, тащившие узел.

– Гражданочки, не подскажете, как называется местечко?

– Рованичи.

– Вот спасибочки.

Прибыли, теперь надо искать штрафбат. В самом городке его не разместят – это как пить дать. Мы двинулись дальше, и через пару километров дорогу нам преградили бойцы.

– А ну стой! Дальше ехать не можно! – По говору – украинец. – Повертайте назад.

– Командира позови.

– Для всих такых як ты – я командир.

Черт, какой-то сержант мне указания давать будет! Взбешенный, я выскочил из кабины, вытащил свое удостоверение и сунул его сержанту под нос.

– Ты до Берлина мою машину толкать будешь, если командира не позовешь! Бегом!

До сержанта дошло. С места рванул, как спринтер.

Вскоре подошел лейтенант:

– Что за шум?

Я на вытянутой руке показал ему удостоверение. Объясняться не хотелось – от лейтенанта попахивало спиртным. Он, увидев горящие золотом на красном фоне буквы, неспешно принял стойку «смирно».

– Командир заградотряда Особой дивизии по охране тыла лейтенант Кириченко, – вскинул он ладонь к виску.

– Где штрафбат?

– Перед нами, прямо пятьсот метров.

– Распустил своих подчиненных, устав забыли!

– А ехал бы ты своей дорогой, капитан! – схамил лейтенант.

Эх, встретить бы тебя на передовой!