Судьба в руках твоих - Ена Вольховская Страница 41

—Может, ее яблоком каким поманить?— Сун помахал ладонью перед мордой лошади, но та не удостоила его даже фырканьем.

—Кнута ей, а не яблок!— раздраженно сплюнула Ирма.

—Если б мы еще с собой что-то подобное брали,— Нэна устало махнула рукой.— У нас для этой скотины только овес. А что ей какой-то овес, когда вокруг так много свежей травы!— она лениво ткнула рукоятью кнута в круп животного.

Осмотревшись вокруг, Сун вновь взглянул на очертания домов впереди и, словно в голове что-то щелкнуло, помчался к деревне, прокричав женщинам что-то невнятное. Нэна недоумевающе посмотрела на Ирму, но та лишь покрутила пальцем у виска, откинувшись на покрывало. Нэна же последовать примеру товарки не могла. Прислонившись спиной к опоре навеса, она тревожно смотрела вдаль и всерьез подумывала о том, чтобы последовать за парнем.

Однако не прошло и получаса, как запыхавшийся Сун показался на горизонте, стремительно приближаясь к их вынужденной стоянке. Сияя почище закатного солнца, он притащил целый подол яблок, моркови и даже где-то нашел немного сахара. Завидев сочное сладкое богатство, лошадь тут же переключила все свое внимание на Суна, начавшего пятиться с фруктом в вытянутой руке и трижды пожалевшего, что успел подбежать настолько близко. В покачнувшейся повозке тут же подскочила закемарившая Ирма. Лошадь клацнула зубами в месте, где мгновение назад было яблоко, и недовольно заржала, сделав в сторону Суна еще пару шагов.

—Молодец! Хорошая девочка!— чуть нервно похвалил он животное и подкинул ей яблоко, с ужасом наблюдая, как лошадь подхватывает его зубами в воздухе, подобно собаке.

—Дай-ка мне чего-нибудь!— взобравшись на козлы, окликнула Суна Ирма.

Парень настороженно обошел кобылу по широкой дуге, чувствуя укор в ее взгляде, и передал запасы женщинам. Спустя несколько скормленных лошадке фруктов и сломанных веток, Ирма соорудила, наконец, свою чудо-приспособу — морковь на палке. Совсем как для упрямых осликов из детских сказок.

—Не уверена, что это сработает,— протянула Нэна.— Эта животина не настолько глупа!— и словно только этих слов ждала, «животина» резко рванула вперед, а Сун едва успел запрыгнуть на подножку.

До городка домчали в считанные минуты, заехав по главной дороге под смех и улюлюканье заскучавших местных жителей. Повозка пронеслась практически до середины городка и, скорее всего, поехала бы дальше, если бы лошадь не узрела усыпанное яблоками дерево, выглядевшее значительно привлекательнее морковки на палке. Взъерошенная троица даже не попыталась оттащить животное от чужой собственности. Они молча вывалились из повозки и, вручив возмущенному хозяину дерева несколько серебряных монет, побрели к постоялому двору. Шли молча, лишь единожды Нэна подала голос, когда они проходили мимо старой мастерской — та выглядела заброшенной. Свет не горел, дорожки заросли, покосился заборчик. Нэна печально покачала головой.

—Плохое место, видать, лишь при мне сменило трех хозяев.

—Может, они просто переехали?— предположил Сун. В Редайнии заброшенных домов не водилось — любую лишнюю постройку быстро передавали новым хозяевам или переиначивали под нужды общины.— Здесь ведь рядом столица.

—С хороших насиженных мест люди просто так не уезжают,— ответила Ирма.— Впрочем, это не наше дело. Может, съехали, может, померли. Все может быть! Нам ли об этом думать? Пойдемте лучше на постоялый двор — есть хочется, да и скотину эту надо на конюшню еще загнать!

Не дожидаясь остальных, Ирма резко свернула, полоснув длинной косой густых волос по плечу Суна, и размашистым шагом направилась в сторону единственного в городке постоялого двора. Нэна с улыбкой качнула головой и пошла за ней — как бы Ирма не спешила, деньги на закуп и дорожные расходы все равно оставались у Нэны. На несколько секунд Сун задержал взгляд на старом, но добротном здании мастерской, однако, ощутив странное жжение от резной кости, что он беспрестанно таскал за пазухой, спешно отвернулся и помчался за женщинами. Как островок спокойствия и безопасности, они шли впереди и живо обсуждали предстоящую ярмарку.

Они были похожи на мать и дочь. Обе высокие, крепкие, статные. Однако фигуру Ирмы сглаживало длинное зеленое платье, под которым не видать ни сильных ног, ни широких плеч, на которых, как любила ворчать женщина, так удобно уселся ее муж. Под рабочим загаром уже не видать и веснушек, усыпавших ее лицо, а в рыжих волосах проступила первая седина.

Нэна же, в отличии от товарки, к платьям и юбкам относилась скептически. Мешались они ей обилием ткани! Ирма как-то обмолвилась о не шибко честном прошлом хозяйки кабака, болтнув нечто вроде: «Грабеж ушел, привычки остались!» Так и было. Свернув со скользкой дорожки, кое-что Нэна все же перенесла в свою новую жизнь, а именно — легкую паранойю. И потому волосы всегда должны быть собраны или, лучше, острижены, а одежда — удобной и практичной, чтоб не путалась под ногами, не задиралась и чтоб схватиться за нее было сложно. Так и сейчас на ней красовались плотные штаны, заправленные в обувь, и подпоясанная рубаха до середины бедра, а черные с сединой волосы собраны в тугой пучок.

Добравшись до постоялого двора, Нэна выторговала пару комнат на ночь. Смущенный тем, что на него отдельно потратились, Сун тут же бросился затаскивать сумки на второй этаж, женщины же последовали его примеру. Быстро разобравшись с немногочисленным скарбом, оставшимся после длинной дороги, Сун мигом залетел к себе в комнату, закрывшись изнутри. Несмотря на то, что они достаточно далеко отошли от мастерской, ключ продолжал невыносимо греться, ощутимо прижигая кожу даже сквозь ткань кармашка нижней рубахи. Сун моментом развязал пояс на кафтане и скинул его, доставая наружу резной клык. В вечернем полумраке тот едва заметно светился, и Сун нервно швырнул его на кровать.

За эти месяцы странная вещица впервые дала о себе знать, но, как назло, Сун совершенно не понимал, что ему с этим делать. Первой мыслью стало просто избавиться от проблемного сувенира, но ее Сун тут же прогнал. Невежливо это, разбрасываться подарками, особенно от богини смерти, да и не хотел парень нести ответственность за чужие жизни, если подарочек вдруг окажется с характером. А по сему было принято другое решение: осмотреть место, где ключ вдруг оживился.

Пока Сун метался меж вопросами мистическими, Нэна с Ирмой рассчитались за комнаты и собрались к несчастной яблоне за лошадью. На вопрос Суна о помощи женщины только отмахнулись, решив, что, если скотина упрется, третий тут все равно особо не повлияет.

—Тогда я, пожалуй, немного прогуляюсь, если вы не против,— запирая комнату на ключ, произнес Сун.

—Да, конечно, иди!— улыбнулась Нэна.

—До утра вернись только,— Ирма хмыкнула.— Выедем на рассвете, а то всю ночь будем у ворот Златославы стоять!

Сдержанно кивнув, Сун спустился вниз и вышел на улицу. Как ни странно, постоялый двор в этом городке рядом со столицей ни в какое сравнение не шел с кабаком Нэны. Здание старое и обшарпанное и находится на отшибе. Будь город больше, его бы вряд ли кто-либо вообще посещал! Внутри, спасибо, тепло и сухо, но окна в комнатах законопачены намертво, и воздух из-за этого затхлый. Казалось, будто чувствовались ароматы предыдущих жильцов. Сун поморщился и глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух, мысленно усмехнувшись. Даже забавно, как сейчас его напрягает какая-то там затхлость, когда всего несколько месяцев назад он мог сутками ночевать в «холодной» или быть оставленным в хлеву за появление после отбоя. Правду говорят: к хорошему привыкаешь быстро!