Отравленные морем - Алена Волгина Страница 40

Для Энрике Арсаго плавание на военной галере было в новинку. Первые дни его просто ошеломили: тесно, душно, от гребцов несёт потом, в уши вонзаются резкие звуки флейт, задающих темп гребле, и отрывистые команды комитов. Галеры шли быстро, без остановок, на ночь обычно причаливая к берегу. В первый день они плыли на юго-восток, держа курс на Зару. Крейсерская скорость эскадры была не слишком высокой, так как «Анжело» иногда отставал, но они неуклонно продвигались вперёд. Поначалу Энрике старался держаться рядом с Алессандро, но потом стал проводить время то на одном, то на другом корабле, с тайной мыслью сойтись поближе с синьорами Реньером и Альбицци.

Поручение дона Сакетти не давало ему покоя. Он не понимал, в чём можно заподозрить синьора ди Горо, кроме разве что излишнего рвения и преданности делу. Но чем больше Энрике задавался этим вопросом, тем отчётливее понимал, что совсем не знает Алессандро, хоть они и были знакомы с самого детства. Алессандро никогда не стремился раскрывать душу, а здесь, в море, и вовсе превратился в другого человека, причём этот незнакомец производил слегка пугающее впечатление. Он часы напролёт проводил на корме возле румпеля, отдавая приказы рулевому. Энрике, затаив дыхание, следил за ним, и ему казалось, что Алессандро прислушивался ко всему: как шуршит ветер в парусах, с каким звуком плещется вода, обтекая корабельный корпус. Это действительно походило на волшебство! Казалось, что он мог предсказать намерения морской стихии, ориентируясь лишь по виду пенных гребней и лёгких росчерков облаков в небе, и всё это он использовал, чтобы проложить оптимальный курс.

— Он всегда так делает? — спросил Энрике у капитана Альбицци, с которым особенно сблизился за последние дни. В отличие от синьора Реньера, с его краткими сухими ответами и манерами фьорентийского принца в изгнании, Альбицци любил поболтать. Это был тучный, добродушный человек с мягким рябоватым лицом и большими, чуть навыкате, светлыми глазами. Главными удовольствиями в жизни он считал хорошее застолье и душевную беседу. Энрике оставалось лишь аккуратно направлять разговор, наводя его на нужный предмет.

— Зато вишь как ходко идём! — с одобрением заметил Альбицци. — Третий день пути — и ещё ни разу не попали в полосу штиля! Вот что значит чутьё!

Позади них в полусотне саженей, повторяя их курс, шёл «купец». От килевой качки слегка потрескивали мачты. Солнце, выглядывая из-за парусов, пригревало плечи, и от водяного блеска слепило в глазах.

— А это правда, будто дон Алессандро раньше служил начальником стражи у вашего отца? — полюбопытствовал Альбицци. Энрике кивнул.

— Только зря терял время, — отрезал моряк. — Море — вот его стихия! Я, почитай, лет пятнадцать на галере хожу, но такого чутья ни у кого не видел!

Энрике подумал, что лично он знал Алессандро примерно столько же, и тот никогда не проявлял особой страсти к морским путешествиям. Это у него в последний год началось. После того случая в крипте.

— Хотя, может, он выбрал морскую службу, чтобы быть подальше от политики? — вслух заметил он.

— Ну, тогда я его понимаю! — хохотнул Альбицци. — В наше время служба в Сенате требует необыкновенной гибкости! Не хочу сказать, что это плохо, — поправился он, вспомнив, видимо, что беседует с зятем Сакетти, — но простому человеку там придётся несладко! А дон Алессандро мне сразу пришёлся по душе. Он человек занятный. Прямой. С ним как-то спокойнее, даже когда шторм ломает мачты, отсекая тебя от гавани… Будто у него с морем свой уговор.

«Вот оно что!» — подумал Энрике. Синьор Альбицци выразил словами мысль, которая давно зрела у него в голове. Алессандро действительно выглядел так, будто невидимо для всех общался с кем-то в морских глубинах.

— И он всегда так… сосредоточен?

— В этот раз, пожалуй, больше обычного, — согласился Альбицци. — Так ведь и дело нешуточное! Этот груз на Канди и Альберино во как ждут! Порох им позарез нужен… Помню, когда мы добрались наконец до Арсинои и увидели, что от неё осталось, дон Алессандро был сам не свой. Тарчи там таких дел натворили… мда.

— Но сейчас-то на нас никто не нападает! — не отставал Энрике. — Зачем так спешить? Синьор ди Горо не говорил, может, кто-нибудь ждёт его на островах? Друзья? А может, женщина? — Чтобы старый капитан, не дай бог, не заподозрил неладного в его дотошных расспросах, Энрике притворился, что хочет свести всё к шутке и даже изобразил пошловатую ухмылку.

— Женщина?! — расхохотался Альбицци, обрадованный, что нашёл новую тему для разговора. — Если ты моряк, то надёжнее этой возлюбленной тебе не найти! — и он любовно похлопал по румпелю.

Стало ясно, что в ближайшее время от него нельзя будет добиться полезных сведений. Альбицци опять понесло.

— Любовь, скажешь тоже! Она ещё коварней, чем море. Любовь даёт тебе крылья, а потом бьёт под колени. Взлетишь — считай, повезло! Помню, был один случай…

Энрике мысленно отключился, пропуская монотонную болтовню мимо ушей. Он думал о другом. Четыре корабля быстро двигались посреди широкого водного пространства, где на каждой лиге пути их могла подстерегать опасность в виде внезапно налетевшего шторма, тарчийской эскадры или чересчур удачливого капитана Маньяско, предположительно затаившегося в Иллирийском архипелаге. Оказавшись в непривычной стихии, Энрике постоянно испытывал беспокойство. И тревожная мысль, на которую намекал дон Сакетти, будто синьор ди Горо не прочь отхватить себе кусок власти с помощью тех-кто-живёт-под-волнами, здесь, посреди моря, уже не казалась такой бредовой.

* * *

К вечеру четвёртого дня они добрались до Ланси — маленького городка, где не было ничего примечательного, кроме церкви и рыбного рынка. Здесь решили остаться на ночь, чтобы дать гребцам отдых. Энрике, почуяв под собой твёрдую землю, едва сдержал вздох облегчения. С непривычки казалось, что берег уплывает у него из-под ног. Очертания города таяли, расплываясь в сумерках, в глубине неба загорались первые звёзды. За спиной размеренно дышало море. Лёгкий ветер нёс с собой запахи ила и водорослей — вероятно, начинался отлив. Кое-где в городе горели редкие огоньки.

Сил у Энрике хватало только на то, чтобы машинально передвигать ноги, следуя за остальными. Добродушный Альбицци, как всегда, пытался шутить, н не нашёл отклика у своих усталых товарищей. Синьор Реньер и синьор Дзорци, капитан «Анжело», держались с подчёркнутой сухостью. Зато острый глаз Реньера раньше всех опознал трактир.

За ужином Энрике почти клевал носом, краем уха прислушиваясь к спору.

— Завтра мы пройдём мимо Иллирийских островов, — говорил Реньер обычным спокойным тоном. — Не лучше ли будет идти ближе к берегу и не отрываться далеко от «Анжело»?