Любовница поневоле - Марина Эльденберт Страница 40

Уверена, что выбрала правильно, Чарли?

Кто мне прислал эти цветы? И что он подразумевал под выбором?

В голову приходил только Кампала, самопровозглашенный альфа Северного округа. Именно ему я перебежала дорогу.

Сейчас, когда я оказалась далеко-далеко от своего дома, моя паника даже для меня самой выглядела по-идиотски. Зря я позвонила Доминику! Ведь это были просто цветочки. Очень противные цветочки. Еще их как-то пронесли в мою квартиру, минуя охрану из вервольфов. А совсем недавно бандиты требовали с меня десять миллионов, которых так и не получили. Зато получили проблемы с Домиником. Это им вряд ли понравилось.

Так что нет, не зря.

Хотя… Я сразу не подумала, но мог их прислать Хантер? От воспоминаний об историке на душе потеплело, а вот собственную теорию я разрушила сразу же. У него есть мой номер, и если даже предположить, что он как-то узнал мой адрес и как вор вломился в мой дом, то смысл Хантеру писать мне о выборе?

Значит, это бандиты. Больше некому. Бандиты, увлекающиеся философией.

Я поняла, что запах цветов до сих пор преследует меня, будто въелся под кожу, впитался в волосы. Поэтому спрыгнула с кровати и отправилась в душ. Надраилась до красноты и раза три помыла голову, только тогда мне стало легче дышать. Корзинка с кремами осталась здесь, будто Доминик знал, что я вернусь.

На этой мысли мне захотелось дать себе подзатыльник.

Конечно же он знал! У нас с ним договор на неопределенный срок.

Я обернула голову полотенцем, сама завернулась в темно-синий мужской халат и вернулась на кровать. Желания разгуливать по дому в отсутствие его хозяина у меня не было, а часы на тумбочке показывали половину двенадцатого. Звонить сейчас родителям не вариант, только разволнуются. Значит, придется поверить вервольфам Доминика и забежать к маме с отцом утром. А сегодня лучше дождаться Доминика.

Поэтому я не стала выключать торшер и села поудобнее, искренне жалея, что не захватила с собой ноутбук. Можно было поработать над новой главой, а так приходилось периодически моргать, чтобы не заснуть. Очевидно, не помогло, потому что тут я рассматривала узор на покрывале, тут уже, оказывается, я обнимаю подушку, в комнате темно, а кто-то вырисовывает пальцами узоры на моих обнаженных ногах и недвусмысленно прижимается со спины.

— Доминик?

— Ждала кого-то еще?

— Интересно, кого еще я могу найти в твоей спальне!

Я разворачиваюсь к нему лицом и понимаю, что зря: теперь его ладонь скользит по внутренней части бедра. Халат распахнулся во сне, под ним у меня ничего, и теперь Доминику это прекрасно видно. А учитывая остроту зрения вервольфов, вряд ли погасший торшер мне поможет. И судя по горящему взгляду мужчины, так и есть.

Но, прежде чем я успеваю даже о чем-то подумать, он притягивает меня к себе и целует. Так долго и глубоко, что во мне практически заканчивается дыхание. До жара во всем теле. До дрожи. Только тогда Доминик прижимается губами к моему виску.

— Я скучал, — шепчет он. И меня накрывает осознанием, что мне бы этого хотелось. Чтобы он скучал по мне и чтобы так меня будил.

Только это не хватало! Самой скучать по Доминику.

— А я нет. — Я в срочном порядке пытаюсь отодвинуться, но, естественно, мне этого не позволяют. К счастью, между нами халат, потому что на Доминике ничего нет.

— Я в курсе, что в последний день тебе скучать не пришлось, но до этого…

— Ты поэтому неделю не появлялся? Чтобы я соскучилась?

Доминик смеется.

— Не соскучилась, — говорю. — Ни капли. Но как видишь, сегодня я тебя ждала. Долго.

— Из Асера путь неблизкий.

— Асер?

Это крупная провинция на Западе страны, до ее центра часов шесть-семь на автомобиле.

— Далеко же ты забрался.

— Все ради тебя, Шарлин. — В его голосе по-прежнему насмешка, поэтому сложно сказать, издевается он или просто доволен.

А вот я хмурюсь:

— Что это значит?

— Я узнал, что загадочный альфа родом из тех земель, и нужно было это проверить.

От таких новостей мое раздражение мигом испаряется.

Доминик откидывается на спину и, кажется, не собирается продолжать. В отличие от меня. Я приподнимаюсь на локте и заглядываю ему в глаза:

— И?

— Может, оставим это до утра? — предлагает вервольф.

— Для чего тогда ты меня разбудил?

— Точно не для разговоров, Шарлин. — Он тоже приподнимается и проводит большим пальцем по моей щеке. — Хотел убедиться, что ты в порядке. Все остальное подождет. Тем более что теперь ты будешь жить со мной и спать в этой постели.

Я, наверное, до конца не проснулась. Как еще объяснить, что мне слышится… всякое? Поэтому я села на постели.

— Что значит жить с тобой?

— То и значит. — Доминик мигом посерьезнел и тоже сел. — Ты же не думаешь, что после случившегося я позволю тебе жить отдельно?

Я открыла рот. Закрыла. Потому что во мне разом кончились слова. И цензурные, и нецензурные.

— Мы так не договаривались, Доминик! У меня есть своя квартира!

— В твою квартиру, как оказалось, легко войти.

— Кстати, об этом. Как так произошло? За ней не следили?

Взгляд Доминика стал жестким, будто он сейчас мысленно отрывал головы своим подчиненным.

— Следили. У них был приказ проверять всех, кто входит в дом, не считая жильцов. Особенно вервольфов. В этом и была моя ошибка. Курьер, который доставил в твою квартиру букет, оказался обычным человеком. Тем более что он сказал, что должен доставить ее твоей соседке.

— Обычным? — Я приподняла бровь. — С каких это пор обычные люди вламываются в чужие дома?

— У него были ключи и четкие инструкции. По словам менеджера курьерской службы, заказчик попросил сделать сюрприз для девушки и щедро заплатил. Самого заказчика пока не нашли.

— Сюрприз удался, — мрачно подтвердила я и отвернулась от Доминика, свесив ноги с кровати. Он даже не потрудился прикрыться, меня это не то чтобы смущало, скорее отвлекало, сбивало с мысли.

Впрочем, он тут же вновь обнял меня со спины.

— Правильно сделала, что сразу позвонила мне.

— Теперь я уже не так уверена, что поступила правильно…

Доминик уронил меня на кровать так резко, что я не успела договорить. Навис надо мной, и в его взгляде заплескалось расплавленное золото.

— Не смей шутить своей безопасностью, Шарлин.

— Я не шучу! — Я уперла руки в грудь Доминик, но разве его сдвинешь с места. — Я серьезно хочу вернуться в свою квартиру.