Ловушки памяти - Юлия Басова Страница 4

Я часто встречала этот приём в художественной литературе. У Гоголя, например. Или в кино. Герой попадает в кошмар, буквально парализующий его, лишающий воли, но потом просыпается, весь в холодном поту, у себя в кровати. Он судорожно отирает лоб подолом ночной рубашки и радостно думает: «Уф, пронесло! Это был всего лишь сон!»

После того, что случилось со мной, я ожидала себя увидеть как минимум в кресле, в котором уснула. Или не уснула, а дремала. Но все было очень и очень странно: я лежала в ванне, наполненной тёплой, отчего-то красной водой.

Когда же ты, Мила, успела раздеться, набрать целую ванну воды и улечься в неё? И почему вода такого странного цвета? Это что, марганцовка?

Я отняла руки от своего лица и уставилась на них. Увиденное чуть было не спровоцировало новый крик, но на этот раз я сдержалась. Вены на обоих запястьях были вскрыты, и кровь быстрыми струйками стекала вниз, исчезая в толще воды. Так вот почему вода красная! Это моя кровь!

Я мигом выпрыгнула из ванной и рванула к стеклянному шкафчику, где хранила ватные палочки, зелёнку, йод. В тщетной попытке отыскать бинт, желательно стерильный, я перевернула всё содержимое полок, роняя на пол коробки с ушными палочками, запасённые мною лет на пять вперёд, дезодоранты, упаковки зубочисток и другой гигиенический хлам.

Наконец, убедившись, что бинта нет, я цапнула пачку ватных дисков и, выхватив оттуда сразу несколько штук, принялась останавливать кровь на левой руке. Вся беда была в том, что у меня началась лёгкая истерика, и я не понимала, как поступить со второй рукой. Оттуда тоже текла кровь. Впрочем, успокоившись немного, я приложила к ранам ватный диск. Тот очень быстро пропитался кровью, и его пришлось заменить. Повторив эту процедуру раз пять или шесть, я с удовлетворением обнаружила, что вата окрашивается в алый цвет уже значительно меньше.

Закрепив диск пластырем, я проделала всё то же с правой конечностью.

Кажется, опасность миновала! Только сейчас я подумала, что выскочила из ванной и не вытерлась. Теперь либо от переохлаждения, либо от потери крови меня ужасно знобило.

Я судорожно натянула на себя махровый халат и со страхом оглянулась вокруг. Песок! Тот самый песок, что засасывал меня в странном сне. Или в реальности?.. Теперь он присутствовал везде, на глазах превращаясь в сизый пепел. Пол был буквально усеян им, словно на этом месте совсем ещё недавно был разожжён гигантский костёр. ОНИ добивались одного – чтобы я не забыла о своём кошмаре. Чтобы понимала: всё случившееся – явь.

Надо немедленно убрать его отсюда, пока мама, моя бедная мама, не увидела то, что сейчас вижу я! Довольно и того, что всё это пришлось испытать мне!

Я рывком открыла дверь и оказалась в коридоре. Снизу доносились пьяные женские голоса, среди которых еле различался голос моей родительницы. Как ни странно, её нынешнее состояние мне даже на руку – можно незаметно взять пылесос из соседней спальни и выгрести эти пепельные барханы из моей комнаты.

Я стала убираться, периодически вытряхивая мешки для пылесоса прямо в окно. Пронести весь этот мусор мимо мамы не было никакой возможности. В голове так и роились вопросы: как всё это получилось? Почему у меня перерезаны вены? Кто это сделал? Неужели, я сама? Или тот, кто хотел выдать мою смерть за банальное самоубийство?

Потом, потом, Мила. В данный момент надо привести в порядок свою комнату – помыть ванну, пропылесосить пол, самой успокоиться, а то не хватало ещё перепугать до смерти всех этих пьяных прелестниц. Вдруг они захотят притащиться всей толпой ко мне в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи?!

Песок, так легко превращающийся в пепел, был очень странный – горячий, словно с вулкана. Серый и немного влажный. Я набрала целую пригоршню и с удивлением рассматривала его, гадая, что же всё это значит.

Всё это отнюдь не бред! Я призвала на помощь весь свой здравый смысл и стала твёрдо говорить сама себе, делая небольшие паузы между фразами:

– Эй, послушай! Ты не должна поддаваться панике!

Вдох. Выдох.

– С тобой что-то происходит. И возможно, уже давно.

Вдох. Выдох.

– Ты стала слышать голоса. И что с того?

– Ты знаешь ещё кого-то, кто может похвастаться таким даром?

– Ты же всегда чувствовала, что у тебя свой, особенный путь, своя дорога. Вот и иди по ней!

– Здесь главное – не испугаться, иначе можно пропасть. Я это точно знаю!

Разговаривая с собой, я немного успокоилась и вновь принялась за уборку. Гора странного песка исчезла из ванной комнаты, и мне пришлось заняться перепачканной кровью сантехникой. Израсходовав целую бутылку чистящего средства, я с удовлетворением посмотрела на результат своей работы. Ванна сияла белизной и свежестью, и сложно было бы предположить, что совсем ещё недавно здесь плавала девушка с перерезанными венами. И этой девушкой была я!

Я вздрогнула и встряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Что же! Некто подтвердил, что моё стремление попасть в загадочный дом было вовсе не случайной прихотью, а вполне обоснованным желанием узнать правду.

Какую именно правду – оставалось секретом. Пока. Ладно, разберёмся.

А сейчас надо выспаться, чтобы иметь силы.

Я разделась и рухнула в постель. После всего пережитого она мне показалась мягкой, словно облако. Сон пришёл сразу, не утомляя меня изнурительными кошмарами.

Я проснулась бодрой и абсолютно счастливой. Напоминанием о странной ночи служили лишь наспех залепленные пластырем запястья. Очень неумелое оказание первой медицинской помощи самой себе… Резко дёрнув за край пластыря и приподняв ватный диск, слегка пропитанный кровью, я разочарованно отмела версию о том, что всё, происшедшее со мной, – сон. Удивляться категорически не хотелось – надоело.

Я торжественно пообещала себе удвоить усилия для скорейшей разгадки всех тайн. А самая главная тайна кроется именно в доме по соседству, куда так трудно попасть, несмотря на полное отсутствие в этом жилище хозяев.

Что же, повторим попытки вторжения. Но сначала мне предстоит вполне обычный день в компании однокурсников. Лекции, семинары… Ничего сверхъестественного… Впрочем, так ли это плохо?

Натянув на себя красный шерстяной свитер с длинными рукавами и вельветовые узкие брючки, я спустилась вниз. Было около семи утра. Мать на кухне ещё не появлялась. Оставалось лишь подивиться, насколько моя родительница уважает порядок – после вчерашней вечеринки всё вокруг было прибрано, ни одной грязной тарелки или стакана. Все поверхности сияли безукоризненной чистотой и свежестью, как в рекламе моющего средства. И как у неё только сил на это хватило? Уж не подруги ли помогли?