Ловушки памяти - Юлия Басова Страница 3

– Ты очень сильна. Этого не следует отрицать, – неожиданно признали мои собеседники из ниоткуда.

– Спасибо. Обнадёжили! Тогда буду стремиться к страданиям как к высшей форме существования и стану ещё сильнее!

Я попыталась пошутить и подумала, что из всей этой истории и в самом деле мог бы получиться неплохой анекдот: некто запугивает меня до полусмерти, а я так устала бояться, что этот некто, видя мои глупые потуги не сойти с ума, принимается даже подбадривать меня. А я так небрежно: спасибо, обнадёжили!

Я невольно улыбнулась. Вот! Выходит, страх меня не полностью парализовал! Губы-то растянулись в улыбке! Значит, всё остальное тоже должно зашевелиться.

– Не старайся. Ты не можешь сделать больше того, на что способна, – немедленно предупредили меня.

Я разочарованно вздохнула и деловито предложила:

– Тогда давайте по делу: чего вам от меня надо?

– Нам необходимо, чтобы ты вспомнила всё то, что тебя обманом заставили забыть.

– И что же?

– Сама должна понять. Пока ты всё делаешь правильно.

Я насторожилась. Правильно, что хожу к тому дому?

– Правильно, что пытаешься вспомнить. Мы поможем, но потом – каждый за себя. И ещё: вряд ли ты выживешь.

– Отличная перспектива! – Я попыталась сказать это как можно беззаботнее, но на последнем слове голос всё-таки дрогнул. – Зачем тогда помогать? Может, прибьёте меня прямо сейчас, и дело с концом?

Я невесело улыбнулась, а точнее, оскалилась, обнаружив тем самым, что хоть небольшое присутствие духа, несмотря на временную недееспособность, всё-таки могу продемонстрировать.

– И не надейся! – зло прошипели мне прямо в лицо. – Ты слишком много значишь для наших врагов, чтобы лишать тебя жизни так скоро. У нас достанет терпения ждать, пока тебя убьёт один из них.

Отлично! Даже возразить нечего. Если только понимаешь, о чём идёт речь. Надо сказать, что я не понимала. Решительно ничего не понимала, но спросить тоже не могла, поддавшись новому приступу паники, неожиданно охладившему мою кровь.

Наверное, только у мертвецов такая ледяная кровь! Я в исступлении вонзила ногти в мягкую податливую ткань кресла, и с огромным усилием сдержала крик, готовый в любой момент сорваться с губ.

Казалось, страх вымораживает меня изнутри – каждую клеточку, каждую молекулу в моём теле медленно убивают очень странным, изощрённым способом.

– К тебе применили предпоследнюю фазу. Это фаза мести.

– Фаза мести?

– Неприятно, не так ли? – злорадно зашипели мне в ухо. – Страх послан тебе, как пытка, как возмездие. Прости, но то воздействие, что обычно применяется к смертным, на тебя не действует. Мы пробовали, но тебе как будто даже приятно стало.

– Так, вы, значит, давно подбираете мне подходящее наказание? – гневно осведомилась я.

– Воздействие ступенью ниже, применяемое исключительно к иномирам, тебя только рассмешило, – бесстрастно пояснили мне, – что же ещё оставалось делать? Надо признать, что ты ещё сильнее, чем мы думали. Кстати, следующая фаза – необратимость. Помни об этом!

Я натужно засмеялась. На этот раз губы меня не послушались, и смех остался внутри, так и не вырвавшись наружу. Он долго пузырился и клокотал в горле, а затем опустился ниже и осел где-то в области диафрагмы. На секунду мне даже стало щекотно, и я по привычке снова решила засмеяться, но, вспомнив, что теперь, в моём положении, это совсем неуместно, сдержалась.

– Кто они – ваши враги? – наконец решилась я и задала главный вопрос.

Ведь для их врагов я много значу. Странно, но мне о них ничего не известно. Как такое возможно?

– Те, кто счёл себя вправе повелевать всеми, в том числе и нами.

– А вам, конечно, это всё порядком надоело? Я права? Но почему бы тогда просто не взять и не выложить мне всю правду прямо сейчас, а? Зачем нужны все эти загадки? Или вам запретили? Те, кого вы ненавидите? Как малышам запрещают мороженое, – издевалась я, понимая, что буквально считанные мгновения остаются до того момента, как на мою голову падёт праведный гнев моих оппонентов.

– Сарказм… Ирония… Ты сильна в этом, раз так легко балансируешь между паникой и смехом? – Вопрос прозвучал вполне безобидно.

– Нет. Я не сильна. Зато у нас полно других, кто очень неплохо шутит. Юмористы. Их сейчас по всем каналам крутят.

– Тогда оставь свои попытки сопротивляться. Они ни к чему не приведут.

– Ну почему же? – Я мысленно потянулась, словно кошка на солнцепёке. – Ещё чуть-чуть, и вы примените ко мне фазу «необратимость». Может, я этого и добиваюсь? Может, мне жить надоело?!

Через мгновение я почувствовала, что в комнате стало ещё холоднее и откуда-то повеяло сыростью. Мои глаза по-прежнему были закрыты, а тело не слушалось. И, наконец, к этому неприятному состоянию прибавилось ещё одно: я поняла, что нахожусь в ловушке. Мне отсюда уже не выбраться. Свет померк, и пространство смыкается, плотно обхватив со всех сторон, словно я всё глубже и глубже проваливаюсь в зыбучий песок. Я ощутила, что пустота становится осязаемой, прессует, сжимает руки и ноги, сдавливает тисками голову. И вот уже совсем нечем дышать. Стало понятно: меня закопали заживо.

Неужели так и закончится моя жизнь?

– Ты ещё на что-то надеешься?

– Как ни странно, но да.

Воздуха оставалось на два вздоха. Я это знала точно и решила насладиться им, словно ценитель вин – глотком любимого коллекционного вина.

Вдохнула в первый раз. Неожиданная догадка пронзила разум.

– Постойте! Если это «необратимость», то сейчас всё точно завершится. Конец!

– Ты ошибаешься. Это – ещё не «необратимость». Кровь ещё можно остановить, если вытащить руки из горячей воды.

– Вода? При чём тут…

Да, неважно…

Я наслаждалась одной мыслью о том, что мне остался ещё глоточек воздуха. Медленно, с восторгом, предвкушая удовольствие, я расправила ноздри и втянула последний, самый сладкий, глоток.

Всё. Всё?!! И больше ничего не будет? Никогда?

Мне в ответ было молчание. Я выдохнула и поняла – это конец.

Пустота, принявшая структуру крупного, горячего песка, засыпала меня сверху, и я стала медленно уходить.

Значит, так нужно.

– Ты должна бороться, – сказали мне издалека. – Ты не такая, какой себя считаешь. Ты обретёшь правду. Просто прими решение. Только знай: если захочешь умереть сейчас, то выберешь самый простой и безболезненный путь.

Долго думать не было возможности, потому что я давно не дышала, и тело медленно, но непреклонно коченело.

– Убедили! – прохрипела я. – Верните меня к жизни! Я должна всё понять сама.