Длинные руки нейтралитета - Михаил Иванов Страница 39

– Марья Захаровна даже шрамов не оставила, вот! – И он задрал рубашку на спине.

Шрамов и вправду не было. Но тяжёлый мамин взгляд пообещал сыну, самое меньшее, подзатыльник за то, что осмелился перебить взрослых. На своё счастье, малец стоял достаточно далеко.

– …А я хотела купить у вас кое-что. Тот моряк, с которым торговал ваш сын, – тут госпожа доктор коротко глянула на юного торговца сувенирами, – рассказал о фигурках, что делает ваша дочь.

– Наталья!!!

Возглас был достаточно выразителен и совершенно излишен: девушка сама зайчиком скакнула в угол комнаты и принесла оттуда в двух руках продукцию: целых три штуки. Важная гостья взяла фигурку человечка, повертела её в руках, потом подняла к глазам ракушечного дракона – и совершенно несолидно разразилась хохотом. Единственным, кто от этого не впал в ступор, был Костя. Он хорошо помнил реакцию господина Таррота.

Отсмеявшись, Марья Захаровна решительно заявила:

– Беру! Все три беру! А ещё есть?

Девочка залилась краской.

– Нет, госпожа доктор, пока не сделала. А какие вам нужны?

– И те и другие. Я бы этих драконов семь штук купила, и человечков пяток – себе и друзьям. И наставнице. Вот за эти три. – В руки юной Наташи шлёпнулся серебряный рубль.

Авторитет Марьи Захаровны и без того был на высоте. Но сейчас он поднялся до небес. За изделия предложили заоблачно высокую цену, а уж то, что они пойдут в подарок её наставнице… Все трое Киприановых сделали правильный вывод: даже неведомая, но очень важная госпожа, которая знает и умеет ещё больше, чем Марья Захаровна (хотя представить такое было очень трудно), охотно примет в подарок ракушечные игрушки.

И тут в беседу снова встрял неугомонный Костя:

– А хотите, я вам нашего Тимку покажу? – Не дожидаясь согласия, мелкий позвал: – Кис-кис!

Из-под лавки с огромным достоинством вышел кот – большой, пушистый, зеленоглазый, почти чёрный, если не считать лапок и грудки.

– Какой чудесный зверёк! – произнесла гостья с таким восхищением, что у Елены Киприановой сразу же зародилось подозрение, что высокоучёная госпожа доктор ни разу подобных не видела. Этот вывод тут же и подтвердился. – У нас таких нет. А погладить можно?

Котофей чуть нервно двинул хвостом. Наташа смущённо промямлила:

– Марь Захарна, он чужих… того… не жалует…

– Мр-р-р!

К вящему потрясению женской половины семейства, Тимофей подошёл к гостье, ещё раз мурлыкнул, потёрся о её ноги и подставил голову под гладящую ладонь.

Деловая часть мальчишкиной натуры пошла вразнос. Он вдохновенно предложил:

– Марья Захаровна, я вам котёночка могу устроить, ежели хочете.

– Котёночка?

– Ну да, он маленький, только до Юрьева дня родился.

– А, понимаю… Нет, вот этого нельзя, – очень серьёзно ответила та и, видя, что её не понимают, уточнила: – У нас в домах живут другие зверьки, норки называются. Мышей ловят, с детьми играют. Боюсь, что котёнка они не потерпят. Хотя… подумаю.

На самом деле в силу специализации Мариэла прекрасно понимала, какие трудности могут быть связаны с интродукцией нового вида домашних животных.

Купленные фигурки госпожа доктор аккуратно уложила в небольшую сумочку. Наступило время прощания.

Мама была настолько переполнена впечатлениями, что по уходе гостьи даже забыла отвесить сыну заслуженный подзатыльник. Вместо этого она удивленно промолвила:

– Ведь Тимка-то обычно ни к кому не идёт. Как же так?

Никто из семьи Киприановых, разумеется, не мог предположить, что Мариэла воспользовалась кое-чем из арсенала магии по своей специализации. Она слегка просканировала разум кота и самую малость подправила умонастроение этого хорошенького зверька. Конечно, подобные трюки с человеком были строжайше запрещены кодексом магов разума, если только не применялись в сугубо лечебных целях. Но ведь кот – не человек, верно?

И уж точно насчёт этих симпатичнейших животных никаких запретов не было.

Костина старшая сестра удивилась другому:

– С чего это Марью Захаровну так рассмешил мой дракон?

У мальчишки было на сей счёт мнение, но он промолчал: вспомнилось предостережение относительно разговоров о моряке с крыльями.

Затишье царило на всех укреплениях – никто ни в кого не стрелял. Но это не значило, что военнослужащие с обеих сторон бездельничали. Отнюдь! Под руководством инженера-полковника Тотлебена и присмотром контр-адмирала Истомина производились ремонт и усиление люнета и редутов. Эдуард Иванович не упустил возможности глянуть на новейшие образцы артиллерии – гранатомёты; он даже задал несколько вопросов мичману Шёбергу касаемо дальнобойности и возможности прицеливания. Тот, конечно, не затруднился ответить. Инженер также отметил наличие следов от осколков на щитах и похвалил идею защищать орудийную прислугу толстой металлической бронёй. Но после Тотлебен спросил нечто, не связанное напрямую с артиллерией:

– Мичман, как понимаю, у вас гранаты снаряжены мощнейшим взрывчатым веществом, далеко превосходящим по силе чёрный порох.

Шёберг сразу догадался, куда ветер дует, но ответил строго по уставу:

– Так точно, господин инженер-полковник!

– Нельзя ли это вещество использовать в инженерном деле?

– Не могу знать, господин инженер-полковник! За этим следует обращаться к нашим поставщикам через капитана второго ранга Семакова.

Полковник повернул голову к адъютанту. Тот понял правильно и выхватил лист бумаги и карандаш. Шёберг продиктовал адрес.

Контр-адмирал Истомин приказал устроить себе штаб-квартиру на Малаховом кургане и переселился туда. С этого времени он чуть ли не каждодневно появлялся на укреплениях. Разумеется, в строительные работы он не вмешивался, но деятельно занимался перестановкой пушек и распределением пехотного прикрытия. К сожалению, защитников было маловато: по пехотному батальону на каждое укрепление. Противник имел трёхкратное превосходство в живой силе.

Меж тем Неболтай, в свою очередь, наблюдал за установкой новой полученной картечницы. И не просто наблюдал, а покрикивал на будущего картечника, который, к слову, приходился ему двоюродным племянником:

– Фролка, копай глубже ещё на полштыка! Да не ленись! Чтоб твоя голова тока-тока над ямой приподнималася. А тулово никто видать не должен.

– Так ладно будет, дядька Тихон?

– Ладно, да не ладно. Ещё стеночки с боков, так и этак. Да потолще их делай! И притопчи бабой. Хотя… стой, это мы с тобой вдвоём.

Хорунжий был прав: лежавшая неподалеку трамбовка была рассчитана на двоих человек, никак не на одного.

– Вот так-то оно получше будет… Да едрить твоё корыто! Что ж ты полочку не сделал? Говорил же я тебе!