Последний жрец богини Лу. Том III - Александр Якубович Страница 39

— Где? — все так же лениво, но уже как-то более сосредоточенно продолжая ковырять дерево пальцем, спросил виконт.

— На торговых рядах есть трактир, и ты не поверишь, кого я там встретил.

— М?

— Нашего общего знакомого. Гарена.

Услышав имя придворного целителя, виконт как-то весь подобрался, а палец наконец-то прекратил сражаться с материалом столешницы. Все равно этот бой плоть проигрывала.

— Уверен?

Я криво усмехнулся. Эту тварь я почую даже с завязанными глазами, что, впрочем, почти и случилось на торговых рядах. С чего-то же я стал высматривать неведомо кого среди прохожих.

— Поверь мне, это он. Кого-кого, а эту жирную свинью я узнаю из тысячи.

Я положил сверток с покупками на стол, и стал обсуждать с гвардейцем, что мы дальше будем делать.

В зале было относительно пусто, сидел виконт в самом углу, так что лишних ушей мы не опасались. Тем более теперь, когда моя магия была при мне, и я мог почувствовать чужое присутствие и внимание в нашу сторону.

Виконт одобрил мое решение идти на дело после заката. Выловим пацана, которого я подрядил следить за трактиром и магиком, если тот куда-то свалит, а потом дождемся, когда жизнь на улицах стихнет окончательно. На дело пойдем в открытую: при виконте была его куртка с синим змеем, которая сама по себе могла открыть множество дверей, при мне — баронский жетон. Оба этих предмета ни один идиот не станет присваивать, потому что самозванцев подобного типа очень быстро вешали на ближайшем столбе или дереве.

— Может, все же попробуем по-тихому?

Виконт еще сомневался, что стоит трясти всеми регалиями, что у нас были в наличии, но я только отмахнулся.

— Гарен будет верещать, как свинья. Не хочу, чтобы трактирщик побежал за стражей.

— Так он и так, и так побежит.

— Но если ты будешь в форме, а я — при жетоне, то делать он это будет не так резво, — заметил я, и виконт с этим согласился.

Вариант допрашивать Гарена магическими способами я не рассматривал. Точнее, магией я буду только перепроверять сказанное магиком. Еще при дворе я читал мысли Гарена и ничего такого, что могло бы привести к похищению и пыткам Лу, я там не заметил. Значит, эта туша что-то знает если не о противодействии ментальной магии, то о том, как незаметно «утопить» ненужные мысли поглубже, чтобы вскользь до них добраться было нельзя.

Я еще не до конца понимал, какую структуру имеет человеческая память и как грамотно с ней работать, особенно, когда дело касалось не краткосрочных мыслей, а памяти долгосрочной. Мне структура памяти виделась как огромная луковица или, если угодно, кочан капусты. Верхние слои — текущие мысли. А вот чтобы пробраться глубже, надо память расслоить, разобрать этот паззл на составные части, что я уже однажды делал — в королевской темнице, когда Кай Фотен добыл для меня трех бандитов, избивших Энжи.

При мыслях о веселой красавице я будто бы споткнулся. Находясь в пути, в дороге, гонимый вперед нуждой и желанием прийти на помощь Лу, я как-то не успевал обдумать все связанное с Калитой.

Одно было понятно точно — хоть Энжи-Калита и была приставлена ко мне Матерью в качестве соглядатая, она не была мне врагом. Во всяком случае, пока не была. Калита не раз выручала нас, не давала пасть духом и вообще ее присутствие в качестве спутника, предопределило то, кем я стал и где оказался.

Вела ли богиня свою игру? Как понимать ту историю, когда она пьяной ввалилась в мою комнату? Она так меня проверяла? Или спускаясь на землю, Калита на самом деле становится почти человеком, веселой девицей, которая не прочь выпить вина и запрыгнуть в койку к смертному?

Я вспомнил, как пытался затащить в постель Седьмую, ведомый сексуальным напряжением и винными парами, и мне стало даже как-то неловко. Вот это была бы ачивка в мой небогатый, но крайне породистый послужной список в этом мире! Сейчас я был даже рад, что Калита меня бортанула, причем сделала это очень мягко, по-дружески. Потому что не ясно, как бы Геора расценивала стремление Барда помочь мне в кризисной ситуации — преследование цели всего Пантеона или очередная минутная слабость ветреного божества?

Мысли об Энжи — для себя я решил, что при воспоминаниях о своей спутнице и помощнице буду называть ее именно так, потому что тогда она была именно ею, а не Седьмой — не отпускали меня и после того, как мы закончили обсуждать с Орвистом наш план, а гвардеец отправился прикупить всякой мелочи. Ну, там веревки, ремни, вот это все, для надежной фиксации одного толстого мага.

Я же решил прогуляться по улицам Миллера, немного размяться, нагулять аппетит. После того, как я увидел Гарена, желание есть как отбило, но я понимал, что мне надо завернуть в какое-нибудь заведение, немного поесть и потом, наверное, вздремнуть пару часов до заката.

Ноги как-то сами собой меня вынесли к местному святилищу Семерым. Было оно уже привычным на вид — полусфера, что-то среднее по размерам между часовней в Трейле и таковой в Пите.

Не долго раздумывая, я вошел внутрь. Сейчас была середина дня и никого, кроме меня, тут не оказалось, так что я спокойно снял со спины чехол с посохом, достал оружие отправился к алтарным камням Семерых. Сегодня мне надо было обратиться к каждому из богов.

Матерь я поблагодарил за возможность спасти Лу, которую она мне даровала, ослабив нашу с ней физическую связь. Раболепия я не чувствовал, скорее уважение за то, что она поверила в возможности смертного. Подтвердил свою готовность помочь ей и остальным богам в борьбе против Единого, потому что я слишком хорошо осознавал, какие угрозы и беды божество моего родного мира несло народам Таллерии.

Я не знал, как молиться Воину, но решение пришло как-то само. Прислонив посох к алтарному камню, я достал из-за пояса короткий нож, которым обычно на привалах отрезал мясо, и в несколько длинных движений под корень срезал хвост, в который были собраны волосы.

— Надеюсь, после сегодняшней встречи со своими врагами, я буду достоин косы и серебра в ней, — тихо сказал я Палу, принося традиционный воинский дар.

Когда я коснулся посоха, чтобы опять взять его в руки, руна Воина на ней коротко блеснула кроваво-красным: бог Солнца и Войны услышал меня и будет за мной наблюдать.

Сразу после молитвы Палу я перешел на другую сторону алтаря Матери, к камню ее второго сына — Фора. То, что я собираюсь совершить, будет происходить ночью, и пусть Фор не прибыл на зов Калиты, я считал, что обратиться за покровительством к богу Луны стоит.

После я подошел к камню Бога-кузнеца Сидира. Я поблагодарил его за посох, который умелый бог выковал для меня и на который поставил свою руну. Вспомнилась и пробка для самогонного аппарата, с которой ко мне прибежала Энжи. Я пообещал богу мастеров, что каждое следующее изобретение, которое я принесу в этот мир из своего, я продемонстрирую ему, Сидиру, чтобы он смог оценить мои старания.

Руна Сидира на посохе блеснула оранжевым светом горна — Кузнец услышал меня.