Семь ключей от зазеркалья - Ольга Куно Страница 38

— Я не знал, какие цветы вы любите, поэтому решил прибегнуть к классике.

— Я тоже не знаю, какие цветы люблю, — успокоила я его.

А потом меня будто обухом по голове ударило. Ирисы. Я была неравнодушна к ирисам…когда-то. Но успела об этом забыть.

— Надеюсь, вы на меня не в обиде, — проговорила я, когда пауза чересчур затянулась.

И с подчёркнуто беззаботным видом сделала несколько шагов, будто бы осматривая кабинет. В положении женщины, которой дарят букеты, я не ощущала себя комфортно.

— За что? — изумился Кейл.

— Ну как же. Я не дождалась вас и ушла танцевать.

— Ах, это! — Он весело прищурил один глаз. — Что вы, я не в обиде. Кто же станет упрекать девушку в том, что она согласилась на танец с принцем?

Мне показалось, или это всё-таки был упрёк?

— Ну, вы тоже времени зря не теряли, — не осталась в долгу я.

Декан понимающе рассмеялся. Атмосфера становилась менее напряжённой.

— Её высочество — прекрасная партнёрша. И разве можно не пригласить девушку на танец в день её рождения? Но, сами понимаете, она ещё совсем юна.

— Когда-то пятнадцать лет считалось официальным совершеннолетием для женщины, — заметила я.

Для мужчин грань между мальчишеством и взрослостью по традиции пролегала на год позже, в шестнадцать.

Кейл ухмыльнулся, давая понять, что не считает традиционную позицию соответствующей жизненным реалиям.

— Его высочество… В этот раз вы пришли в институт без его сопровождения.

В этом, казалось бы, утверждениисквозил вопрос, которого не заметил бы и ребёнок.

— Мы расстались сегодня утром, — сообщила я, не соврав даже самую малость. Ну, разве что утро было позднее.

Конечно, выводы из моих слов можно было делать весьма своеобразные, но я, со своей стороны, сказала, как было. Мне отчего-то нравилось играть с той темой, которая всего несколько часов назад, во время ночного опьянения, внушала ужас. Беззаботное, даже безалаберное, к ней отношение позволяло чувствовать себя значительно спокойнее.

Но Кейла, к сожалению, мой ответ расстроил.

— Он вам нравится? — прямо спросил декан, имея в виду, ясное дело, принца.

— Да, — снова дала я честный ответ.

Хотя заяви кто-то всего пару дней назад, что я выскажусь про Орвина подобным образом — и я бы рассмеялась такому предсказателю в лицо.

— Но, как и в случае с вашей принцессой…иногда мне кажется, что я старше него лет на сто.

— Вы через многое прошли, — проговорил, резко посерьёзнев, Кейл. — А это значит намного больше, чем число прожитых лет.

Я ничего не ответила. Спорить не имело смысла, просто подтверждать — тоже. Давно не секрет, что молчание порой ценнее слов.

— А я, похоже, буду преподавать в вашем институте, — сказала вместо этого я.

— Это же прекрасно! — просиял мой собеседник.

— Вы знали. — Я обличительно вытянула в его сторону руку. — Мои слова ни капли вас не удивили.

— Признаю: мы с профессором Крофтом обсуждали эту тему.

— Странно, — протянула я. — Мне казалось, ему скорее следовало обсудить моё назначение с профессором Джейкобом. Ведь он — декан факультета зеркальных глубин и, стало быть, мой будущий начальник?

— С профессором Джейкобом не так уж просто что-либо обсуждать. Он отличный специалист, но характер у него непростой. Всё должно происходить точно так, как он считает правильным. — Кейл слегка понизил голос. — Джейкоб очень уважал предыдущего ректора, но не слишком признаёт авторитет Крофта. Естественно, ректору это не нравится. Но идти на прямой конфликт он не хочет. И вступает в дискуссии с Джейкобом только тогда, когда это совершенно необходимо.

— Понятно, — кивнула я. — Спасибо за информацию. От самого Крофта я её не получила.

— Естественно, ректор не хотел с самого начала посвящать вас во все конфликтные ситуации, — заступился Кейл. — Думаю, он был слишком рад заполучить вас в преподаватели. А сложности постепенно разрешатся. Вам главное помнить, что такие конфликты — не ваша забота, и методично транслировать это всем сторонам.

— Благодарю вас за объяснения, — улыбнулась я. — С меня ответная услуга.

Кейл ломаться и отказываться не стал.

— В таком случае, как насчёт обеда? Здесь неподалёку как раз есть отличная ресторация.

— Если там подают приличное вино, то я не возражаю.

Моё трудоустройство действительно стоило заесть и запить.

На следующее утро за мной заехал Орвин, и мы отправились в резиденцию архиепископа. Его святейшество принял нас в комнате с узкими окнами, высоким потолком и мебелью, значительно более древней, чем в кабинете Кейла.

— Чем я могу быть вам полезен, дети мои?

Мужчина в летах, тяжело опустившийся в кресло напротив, взирал на нас доброжелательно.

Принц предоставил мне вести переговоры, ограничившись привычной ролью наблюдателя, и я приступила.

— Мы пришли к вам как к хранителю ключа от Первозданного зеркала, ваше святейшество.

— Понимаю.

Он прикрыл глаза и задумчиво покивал. Я обратила внимание на медную цепочку, прячущуюся под золотистой сутаной, и подумала, что артефакт вполне мог висеть именно на ней.

— Стало быть, смерти министра, посла и воина не случайны, — проговорил архиепископ, не поднимая век.

— Посол, возможно, не мёртв, — на всякий случай уточнила я.

— Мне кажется, мёртв, — вздохнул глава эльмиррской церкви. — Но я рад был бы ошибиться.

Я, конечно, запомнила эти слова, но решила не расспрашивать собеседника о природе его интуиции. Вместо этого, не удержавшись от упрёка, поинтересовалась:

— Если вы знали, как серьёзна ситуация, отчего же не согласились встретиться со мной раньше? Ведь речь идёт, среди прочего, о вашей безопасности.

— Я не располагаю своим временем, дочка, — улыбнулся архиепископ. — Мой ранг и мой дар — большая честь, но и тяжкое бремя. Я должен заниматься делами государства и лечить людей. Конечно, мне не дано помочь всем, но даже один больной, которого я мог исцелить, но не успел, ляжет камнем на мою совесть. Что же до моей безопасности — она важна в последнюю очередь. Я проживу столько, сколько мне отпущено. А когда боги решат, что срок истёк, приму их решение с благодарностью.

Насколько я могла судить, говорил он искренне, не играя на публику. И это было странно. Я и сама не так давно заявила королю, что не слишком дорожу своей жизнью. Но случай архиепископа отличался кардинально. Он ценил жизнь, любил её, но был готов расстаться с ней по первому требованию высших сил. Мне, человеку, стремящемуся к контролю и не слишком верящему в судьбу, эта позиция была настолько не близка, что даже осознать её казалось сложным.