Небеса в огне - Марина Эльденберт Страница 37

— Гарренджер мертв, вчера не явился на работу, во второй половине дня его обнаружила домработница. Инсульт. Я временно исполняю обязанности генерального менеджера, на этой неделе решится вопрос с заменой, но вряд ли они найдут кого-то лучше меня.

— Серьезно? У них закончились профессионалы?

Гайера перекосило. На миг.

Потом сухая физиономия приняла свойственную ей форму.

— Теперь ты работаешь на меня. — Тонкими губами он попытался изобразить улыбку, но, видимо, в дерьможуях эта программная функция встроена с багами. — И, честно говоря, мне положить на твою гениальность. Я не могу тебя уволить, Джерман, но устроить тебе серьезные проблемы — очень даже. Подумай над этим. И не забудь: до обеда.

Гайер снисходительно похлопал Гроу по плечу. В мечтах.

В реальности он едва коснулся натянувшейся на плече рубашки, когда его запястье перехватили и движением-вспышкой вывели за спину. Я даже «ик» не успела сказать, как исполняющего обязанности генерального менеджера скрючило в нелепой позе, а со стороны съемочной группы кто-то ахнул.

— Руки будешь распускать со своими девочками, — сообщил Гроу, — это первое. Уволить меня ты не можешь, в этом ты прав, на остальное положить мне. Это второе. И третье: обновленный график будет у тебя до обеда. По поводу ситуации в Лархарре пока изменений нет.

Он разжал пальцы, и Гайер резко выпрямился. Лицо его побагровело, глаза сверкали яростью.

— Я буду настаивать на смене режиссера!

— Настаивай. — Гроу повернулся к нему спиной и хлопнул в ладоши. — Что уставились? Спектакль окончен, продолжаем. Танни?

Мое имя прозвучало как-то очень неожиданно.

— Продолжаем, — сказала я, возвращая ему прямой взгляд.

Гайер никуда не делся, а показывать этому наблодрыгу свою слабость я точно не собиралась. Равно как и то, что у нас на съемочной площадке что-то не так. Решительно направилась к декорациям, всей кожей ощущая два взгляда: один — Гроу, от которого по коже бежали искры, другой — гайерский, от которого хотелось отмыться. Стряхнув с себя последний как липучую гадость пушманника, шагнула к арке и яростно встретила взгляд Рихта.

Который, как ни странно, тоже горел огнем.

— Приготовились.

Странным образом этот голос окончательно вывел меня из реальности Зингсприда, выбрасывая в Аринту, к Даармархскому.

— Полетели.

— «Танцующая для дракона», сцена тридцать пять, дубль третий.

— Ибри была в сговоре с Ронхэн. — Голос, напоминающий приглушенное рычание.

— Неужели?

— Яд тархарри не так просто достать. Наложницы не выходят в Аринту, но даже если бы выходили, ни она, ни простая служанка не могла выйти на того, кто способен его приготовить. Здесь нужно время и связи. И свобода, чтобы покидать пределы дворца.

С той минуты как не стало родителей, я ничего не боялась. Никогда — пока Аннэри не рухнула мне на руки, пока я не осознала, что Сарр сидел с нами за одним столом.

— И вы хотите, чтобы я осталась здесь? Хотите, чтобы доверила вам свою жизнь и жизнь своего брата, хотя вы за собственным гаремом не можете уследить?

Взгляд дракона полыхнул огнем, но я сжала кулаки и шагнула к нему.

— Вы заставили Ибри сходить с ума, — процедила яростно. — Не посещая ее, развлекаясь со мной?! Вы это спровоцировали, местар!

— Не забывайся, девочка. — Даармархский шагнул ко мне, ударяя волной силы и пламени.

— Не забываюсь. Вы ясно дали мне понять, что мое мнение не играет никакой роли, когда приказали участвовать в отборе. Нисколько не заботясь о том, что я не намерена принимать участие в свадебных бегах, главный приз в которых — ваше каменное сердце, местар. Надеюсь, вы понимаете, что я на него не претендую?

Пламя вспыхнуло сильнее, чтобы мгновением позже оборваться под заслонкой почерневшей, плотной, как камень, остывшей магмы. Взгляд стоявшего передо мной мужчины стал жестким и страшным.

— Ты примешь участие в отборе. Это не обсуждается.

— Разумеется, не обсуждается! Что толку обсуждать что-то с тем, у кого на первом месте только собственное «хочу»?!

Пальцы легли на мой подбородок, сдавили до боли.

— Не смей повышать на меня голос, — прорычал он. — Любую другую женщину на твоем месте я наказал бы за гораздо меньшую провинность.

— Я — не любая другая! — отшвырнула его руку, кожу под этим рывком обожгло. — Или вы этого еще не поняли? Я не одна из тех, кто будет заглядывать вам в рот и с жадностью впитывать каждое ваше слово!

— Не сомневаюсь, но говорить со мной в таком тоне ты не посмеешь, Теарин. Ты получила мое покровительство и, пока находишься на моей земле, ты под моей защитой. Принять участие в отборе — не такая большая плата за благополучие и спокойную жизнь.

Дернулась, словно он меня ударил.

— Не такая, — выдохнула в тон ему, чувствуя, как дрожат ноздри. — Но если я пройду отбор, как вы поступите тогда? Как будете объясняться с той, что уже готова примерить диадему Даармарха?

— Не волнуйся. Последнее испытание ты все равно не пройдешь.

— Безмерно этому рада!

Пламя в его глазах взметнулось с невиданной силой и тут же погасло, но я уже резко развернулась и шагнула в арку.

— Стоп! Снято!

Когда я повернулась к съемочной группе, меня трясло от чувств Ильеррской, от моих собственных, когда я осознала, что сцена завершена. Ассистент оператора поднял вверх большой палец, гаффер ^[6] вскинул растопыренную ладонь, и я дала пять так, что звон плеснул в кончики пальцев.

Резкие шаги Гайера разорвали тишину, но в его сторону никто даже не посмотрел.

Все смотрели на нас.

Гроу смотрел на нас. Точнее, смотрел на меня. Зажигая во мне пламя, сравниться с которым не мог даже огонь Теарин и Даармархского, вместе взятых.