Семь чудес и затерянные в Вавилоне - Питер Леранжис Страница 37

Запах горящего дерева заполнил ночной воздух. К тому моменту, когда мы обежали Висячие сады и вернулись к входу в зал, Кранага уже не было. Зато у основания архимедова винта сидело, похлопывая крыльями, огромное черное существо.

– Зу-у-кулулулу! Какк! Какк! Какк!

– Осторожно! – предупредила Эли.

В шоке мы наблюдали, как птица клювом начала вращать рычаг. Вода, поднимаясь до сломанной части винта, хлынула в деревянное ведро. Дождавшись, когда оно наполнится, птица сжала ручку в когтях и улетела в сторону домика.

Марко ошеломленно помотал головой.

– У меня что, галлюцинации?

«Люди говорят, он сам мог стать животным…» – сказала Дария.

– Это он, – пораженно выдохнул я. – Кранаг!

– Птица – Кранаг? – прошептала Эли.

Я кивнул.

– Он пытается спасти свой дом.

– Да он там поджарится! – воскликнул Касс.

Я почувствовал укол вины. Поджигать чужие жилища – этому меня точно не учили. Но я поспешил напомнить себе, что Кранаг хотел нас убить.

Иногда приходится делать выбор.

На моих глазах Касс опустился на колени и начал что-то чертить на земле.

– Ну что ж, Кранаг успел неплохо себя показать. Он знал обо всех ловушках в том зале. Буквально до дюйма! Видели, как он передвигался? Где бы он ни прошел, там не было ни газа, ни стрел – ничего!

– Он, наверное, сам их все и установил, – предположила Эли. – Естественно, что ему о них известно. Даже смотреть не нужно.

– Проблема в том, что мы их не видим! – напомнил я. – Там вообще ничего не видно.

– Давайте вернемся на шаг назад, – сказала Эли. – Дария говорила, что он охраняет Висячие сады. Но нам известно другое: он охраняет локулус. Джек чувствовал его. Я тоже, и это ощущение стало сильнее, когда мы были в задней части зала. Марко, по твоим словам, он может быть под землей, но лично я так не думаю.

– И где он тогда, по-твоему? – спросил я.

– Он был прямо у нас под носом, но только невидимый, – на лице Эли заиграла улыбка. – Подумайте только! Первый локулус дарит способность летать. Что, если этот обладает совсем иной силой?

Ее слова повисли в воздухе. Я практически чувствовал, как их смысл просачивается мне в мозг. Краем глаза я увидел, как очередной плевок виззита пронесся мимо и ударил в дальнюю стену, но меня это едва взволновало.

Если Эли права, этот локулус мог стать настоящим спасением.

– То есть, если мы найдем и коснемся его, – начал я, – он может подарить нам способность…

Эли кивнула.

– Как говорит наш Бессмертный: «Бинго!»

– Эли, ты просто бомба! – Касс упал на колени и торопливо зачиркал по земле. – Значит так, вот план зала.

Мы ошарашенно уставились на него.

– Откуда ты это узнал? – спросил Марко.

– А вы не знаете? – спросил он в ответ.

– Нет! – воскликнули мы хором.

– Я наблюдал за тем, как шел Кранаг, вот и все, – пожал плечами Касс. – Зоны за пунктирными линиями – туда он не заходил. Так что нам тоже лучше их избегать. Что же касается звездочки, то он определенно сделал круг вокруг этого места. Словно там внутри было что-то спрятано. Готов поспорить, локулус именно там.

Марко в благоговейном ужасе покачал головой.

– Брат Касс, ты меня пугаешь.

Эли положила руку на плечи Касса.

– Напомни мне больше не волноваться всякий раз, когда ты начнешь ныть про потерю сил.

– Но это было легко! – возразил Касс.

– Для тебя все легко, – вздохнула Эли. – Потому что ты гений. Поэтому ты нам нужен. Ты никогда ничего не упускаешь. Ну, разве что уверенность в себе.

Я протянул Кассу факел:

– Готов быть нашим лидером?

Касс моргнул, затем кивнул:

– Ладно. Хорошо. Следуйте за мной.

Он взял факел, бросив настороженный взгляд в сторону виззитов. Переступив через дверной косяк, он потянулся свободной рукой в сторону зоны с клеткой.

– Металлические прутья все еще здесь. Идите за мной. След в след. Никаких уходов влево или вправо. Марко, сузь плечи.

– Сузь плечи? – переспросил Марко.

– Ну, как бы скукожься, – перефразировал Касс. – Не занимай так много пространства.

Песня гептакиклоса вновь зазвучала у меня в ушах. До ее источника было так близко! Я отчаянно подавлял желание броситься напрямик через весь зал, насмехающийся над нами своей показушной пустотой.