Принцесса-Невеста - Уильям Голдман Страница 35

Прищелкивая пальцами, Иньиго расхаживал над обрывом. В пятидесяти футах под ним по скале карабкался человек в черном. Нетерпение Иньиго достигло точки кипения. Восхождение было неторопливое. Найти трещину, сунуть руку, найти другую трещину, сунуть другую руку; еще сорок восемь футов. Иньиго хлопнул по эфесу и быстрее защелкал пальцами. Поглядел на руки скалолаза в плаще, отчасти надеясь увидеть лишний палец, но нет – у человека в черном была рука стандартной комплектации.

Еще сорок семь футов.

Еще сорок шесть.

– Эй, ты! – заорал Иньиго, потеряв терпение.

Человек в черном глянул вверх и что-то буркнул.

– Я за тобой наблюдаю.

Человек в черном кивнул.

– Ты не торопишься, – сказал Иньиго.

– Слушай, не хочу грубить, – наконец ответил человек в черном, – но я сильно занят. Не отвлекай меня, сделай милость.

– Прости, – сказал Иньиго.

Человек в черном снова что-то буркнул.

– Ты, наверное, быстрее не можешь? – спросил Иньиго.

– Если тебе охота побыстрее, – не скрывая раздражения, ответил человек в черном, – сбрось мне веревку или ветку опусти. Займись делом.

– Я могу, – согласился Иньиго. – Но ты вряд ли примешь мою помощь – я ведь тут тебя жду, чтобы убить.

– Это омрачает наши отношения, – сказал человек в черном. – Боюсь, тогда придется подождать.

Еще сорок три фута.

Еще сорок один.

– Хочешь, я дам слово испанца? – предложил Иньиго.

– Не пойдет, – ответил человек в черном. – Знавал я испанцев.

– Я тут сейчас рехнусь, – сказал Иньиго.

– Как захочешь поменяться местами – сразу дай знать.

Еще тридцать девять футов.

И передышка.

Человек в черном повис в пустоте, болтая ногами, всем весом держась на одной руке.

– Ну давай же! – взмолился Иньиго.

– Восхождение не из легких, – пояснил человек в черном. – Я устал. Где-то четверть часа – и я оклемаюсь.

Четверть часа! Немыслимо.

– Слушай, у нас тут лишняя веревка. Не пригодилась, когда сами лезли. Давай я сброшу, ты поймаешь, я тебя вытащу и…

– Не пойдет, – повторил человек в черном. – Может быть, ты вытащишь, но может быть, и отпустишь. Раз тебе так не терпится меня убить, это быстро решило бы задачу.

– Да ты бы и не узнал, что я хочу тебя убить, если б я сам не сказал. Это тебя не убеждает?

– Если честно, нет. Не обижайся.

– И никак тебя не уговорить?

– Я даже и не знаю.

Тут Иньиго воздел правую руку:

– Клянусь душою Доминго Монтойи, что ты доберешься до вершины живым!

Человек в черном очень долго молчал. Затем поднял голову:

– Уж не знаю, кто таков этот Доминго, но твой тон внушает доверие. Бросай веревку.

Иньиго быстро привязал веревку к валуну и сбросил. Человек в черном схватился и одиноко повис в пустоте. Иньиго потянул. Вскоре человек в черном очутился на вершине.

– Спасибо, – сказал он и сел на камень.

Иньиго сел рядом.

– Погодим, пока будешь готов, – сказал он.

Человек в черном глубоко вздохнул:

– И за это спасибо.

– Почему ты нас преследуешь?

– У вас очень ценный багаж.

– Он не продается.

– Это дело ваше.

– А твое каково?

Человек в черном не ответил.

Иньиго встал и пошел осмотреть сцену предстоящей битвы. Не плато, а подарок, иначе не скажешь: полно деревьев – есть где шнырять, полно корней – спотыкайся на здоровье, полно мелких камешков – прощай, равновесие, и валунов – прыгай с них сколько влезет, если успеешь забраться; и все это, все декорации, заливает лунный свет. Испытательный полигон – лучше не бывает, решил Иньиго. Здесь было все, в том числе прекрасные Утесы, а за ними чудесный обрыв на тысячу футов – об этом тоже не следует забывать, планируя тактику. Идеально. Просто идеально.

Если человек в черном умеет фехтовать.

Взаправду фехтовать.

Иньиго поступил, как всегда поступал перед поединком: обнажил великолепную шпагу и дважды прижал лезвие к лицу – к одному шраму и к другому.

Затем пристально посмотрел на человека в черном. Хороший моряк – не поспоришь; отличный скалолаз – без вопросов; отважный – без сомнения.

Но умеет ли он фехтовать?

Взаправду фехтовать?

«Ну пожалуйста, умоляю, – подумал Иньиго. – Меня так давно не испытывали – пусть этот человек испытает меня. Пусть он блестяще фехтует. Пусть он будет ловок и скор, умен и силен. Пусть он несравненный тактик, пусть его опыт не уступает моему. Прошу, молю, я так давно ждал: пусть – он – будет – мастером!»

– Я отдышался, – сказал человек в черном, не вставая с валуна. – Спасибо, что дал передохнуть.

– Тогда приступим, – ответил Иньиго.

Человек в черном поднялся.

– Я вижу, ты славный малый, – сказал ему Иньиго. – Неохота тебя убивать.

– Я вижу, ты славный малый, – отозвался тот. – Неохота умирать.

– Но одному из нас придется, – сказал Иньиго. – Начнем.

С этими словами он сжал шестиперстовую шпагу.

И переложил ее в левую руку.

В последнее время он все поединки начинал с левой руки. Хорошая тренировка, и хотя единственным на свете асом он становился, фехтуя правой, левая тоже работала более чем прилично. Когда Иньиго фехтовал левой, человек тридцать в мире были ему ровней. Максимум пятьдесят – а может, всего десять.

Человек в черном тоже оказался левшой, и это согрело душу Иньиго: так честнее. Его слабость против силы противника. Вот и ладненько.

Клинки соприкоснулись, и человек в черном тут же перешел к защите Агриппы, что разумно, решил Иньиго, поскольку местность каменистая: при Агриппе ноги поначалу неподвижны и шансы оступиться минимальны. Естественно, в ответ Иньиго прибегнул к Капо Ферро ^[37], что застало человека в черном врасплох, но защищался он достойно, отбросил Агриппу и перешел в атаку, полагаясь на принципы Тибо ^[38].