Трельяж с видом на море. Тайна зеркала - Вера Чиркова Страница 35

Нет, Костик даже близко не думал, будто влюблён в эту сумасбродную дикарку, тьфу-тьфу, через левое плечо, он же не мазохист!

Но и относиться равнодушно к её присутствию не мог. Хотя честно пытался. Потом обозлился на себя самого, да что за бред! У него столько проблем, вполне вероятно, что скоро самого в рабство загребут, хотя и не такое явное, как у неё, но не менее бесправное, а он только о том и думает, как бы просунуть руку под этот балахон.

Прямо как помешанный. Нет, нужно переставать тупить, не это сейчас для него самое важное. И таких моментов, как с ней, он надеялся пережить в жизни ещё не один и не два… чем больше, тем лучше.

Сидя в кибитке, Костик пробовал думать о будущем, смотрел в окна и изучал пассажиров, прислушивался к разговорам и пытался по обрывкам рассказов и фраз составить впечатление об этой стране, порядках и законах. Пока выходило не очень, многое здесь было по-другому, не так, как дома, хотя некоторые вещи оставались узнаваемыми и тут.

Например, торговля, правители, армия, конфликты с соседними странами, чего-то требующими от империи, в которой он оказался. И назревающая в связи с этими требованиями война.

– А мирно решить… никак нельзя? – спросил он спутников, выйдя после обеда из харчевни и искоса наблюдая, как Майка что-то перекладывает в своей корзинке.

Вопреки его ожиданиям, плетёнку, горшок и ещё какую-то прижившуюся у них посуду рабыня не отдала товаркам вместе с остатками еды, а чисто вымыла и теперь таскала с собой, как какую-то ценность. Хотя сейчас её предусмотрительность пригодилась, Авронос приказал девчонке забрать со стола остатки мяса, лепёшек и овощей, сообщив, что ужинать они будут очень поздно и еда пригодится, чтобы перекусить.

– Императрица не станет потакать соседям, особенно Зании, – уверенно ответил Хадзони, – и я считаю, она права. У них был свой проход, но Бангдирах, вместо того чтобы приказать перебить всякую нечисть ещё в самом начале, тратил всё время на девиц и развлечения.

– Ему было в то время всего пятнадцать, – заметил Авронос, ковыряя в зубах веточкой.

– У королей не бывает возраста, – не согласился торговец, – да и мать могла настоять, и советников нужно было заставлять побыстрее шевелить мозгами.

– Не стоило ждать разумных поступков от женщины, выбравшей в мужья таджерца, – презрительно скривился один из их спутников, проходивший мимо и слышавший конец разговора. – У таких на голове самое ценное – прическа.

– Медихар был очень достойным правителем, – резковато возразил Авронос, – и не его вина, что он не успел сделать всего, что начал. Но не нам судить о замыслах правителей, наше дело – слушать их мудрые указания и прилежно исполнять.

Костик от изумления даже глаза вытаращил, услышав такое завершение фразы, потом оглянулся и понял причину необычайной законопослушности спутника – неподалёку со скучающим видом остановилась вчерашняя компания и явно искала повод, чтобы прикопаться.

Вот только Авронос видел их насквозь и вовсе не желал скандалов. Кивнул Хадзони, дёрнул за рукав Конса и решительно увёл в сторону хутамника, по обычаю находившегося вдали от харчевни, восьминогие бегемоты не только много ели.

– Нужно потерпеть до Юдаира, – вполголоса бросил лекарь, когда они отошли от усатого и его дружков достаточно далеко, – там возьмём хотомар.

– Зря вы так его опасаетесь, – буркнул себе под нос Хадзони, – он почти нищий.

– Я знаю только одно – Тьершиг не станет просто так бегать по вратам, он привык до полудня в пуховых подушках валяться, – возразил осторожный Авронос. – Никто ведь до сих пор не выяснил, откуда он берет деньги на оплату своих развлечений, если наследство давно промотано.

– Посмотрим в Юдаире, – постановил Хадзони, – на чём он отправится дальше. Если возьмёт хотомар – вы правы, и гильдии стоит поторопиться с покупкой его долгов.

– А если он достал средства, но из хитрости отправится на барке?

– Не думаю, что у него хватит терпения ещё целую декаду жить без игорных домов, если есть возможность добраться до столицы за ночь.

Как позже оказалось, в делах, касающихся денег, торговец был очень прозорливым. Усатый печёночник Тьершиг взял хотомар.

Как и спутники Конса. Одно радовало парня – в корзинке, увешанной уже знакомыми по хутаму серовато-зелёными тыквами, места было значительно меньше, чем в кибитке хутамщика. Примерно столько, как в салоне газели. И компания Тьершига, опротивевшая за три дня совместного пути, вместе с ними никак не поместилась бы даже при желании. А вот именно его никто из попечителей Конса и не испытывал.

Они вообще никого не взяли в хотомар, заявив, что хотят добраться до Мановрана как можно скорее и без проблем.

– Много за ужином не пейте, – предупредил Костика лекарь, пока Хадзони ходил договариваться с хозяином хотомара, – остановок не будет.

Спрашивать, почему, Конс не стал, решив, что лучше один раз всё увидеть самому. Да и мысли его были заняты совершенно другим.

А если точнее – другой. Майка по приезде в Юдаир вдруг стала образцово послушной и предупредительной рабыней: по своей инициативе бросалась убирать, подносить, разливать еду и больше не стреляла ненавидящими взглядами, если Костик нечаянно задевал её ногой или рукой.

И это с одной стороны грело самолюбие парня, а с другой – не могло не насторожить. Слишком уж резко девчонка сменила гнев на милость.

Да и спутники Конса тоже это заметили.

– А она не такая уж дурочка, – буркнул Хадзони, кромсая огромного лобстера и провожая взглядом метнувшуюся за чистыми мисками Майку, – быстро сообразила, куда ветер дует.

– Она с самого начала была пронырливее других, – смешливо фыркнул в ответ Авронос, – ещё когда придумала, как жрецов обвести.

Тут они дружно заухмылялись, и Конс почувствовал, как у него начинают гореть уши. Он уже тоже давно сложил два и два, и хотя злился на Майку, осуждать её не мог. Как понял за время пути, прислушиваясь к разговорам пассажиров, служба Астандису котировалась у местного населения ещё ниже, чем чистка хутамников. Потому-то жрецы и вербовали послушниц на Таджере и Зании.

А вот зачем покровители вздумали обсуждать Майку при нём, Конс понял незадолго перед посадкой. Почти в тот самый момент, когда к нему внезапно подошёл абориген с пронырливыми глазками.

– Сколько господин хочет за рабыню? – обратился он к Костику с совершенно неожиданным для того вопросом.

– Она не продаётся, – огрызнулся Конс и рассмотрел расцветающее на лице аборигена изумление.

– Но ведь за те деньги, какие вы отдадите за место для неё в хотомаре, можно купить смеску-морянку или имрайку, – попытался убедить работорговец Костика, и вот именно тогда парень раскусил, отчего так шустрит таджерка.

Боится, как бы он её здесь не продал. Конс взглянул на застывшую неподалёку Майку, намертво, как в спасательный круг, вцепившуюся худыми смуглыми пальцами в ручку любимой корзинки, и неожиданно разозлился. Вот, значит, как, вся её показная расторопность только ради выгоды?! А ведь он почти поверил, что девчонка оценила хорошее к ней отношение!