Вторжение в Империю - Скотт Вестерфельд Страница 35

На самом деле сенатору не было особого дела до этого дома. Унего был еще один, неподалеку от столицы, и еще один — на родной планете.Посеяв этот дом, он совершил вложение капитала в недвижимость, и вложениеполучилось не слишком удачным. Предполагаемая волна мигрантов так и не хлынулана полюс. А когда Вторжение риксов закончилось, владелец дома погрузился вдавным-давно просроченный холодный сон и так и не удосужился навестить своивладения.

Дом понял, что хозяин может не приехать никогда. Парудесятков лет он грустил и наблюдал за медленной сменой времен года, и дажесоставил проект новой картины игры света и тени на окружающем ландшафте.

И кроме того, дом решил, что, пожалуй, ему пора немногорасшириться.

Скоро должна была приехать новая хозяйка!

Дом все еще мысленно именовал ее «новой», хотя она владелаим уже несколько месяцев и приезжала сюда десятки раз. Первый, ни разу непоявившийся здесь владелец засел у дома в памяти, как мертворожденный ребенок.Его кофе особого сорта дом хранил в подземной кладовой. Но эта новая хозяйкабыла живая, она дышала.

И вот теперь она должна была приехать снова.

Как и ее предшественник, она была сенатором. Вернее говоря,ее только-только избрали сенатором, она еще не приступила к исполнению своихполномочий. Она страдала от какой-то болезни, из-за которой ей время от временитребовалось уединение. По всей вероятности, нахождение вблизи от большогоскопления людей вредило ее психике. Дом, который за несколько лет расширилуставленные ледяными скульптурами пространства на двадцать километров в каждуюсторону, был для этой женщины прекрасным убежищем от столичных толп.

Новоявленная сенаторша оказалась прекрасной хозяйкой. Онапредоставила дому значительную самостоятельность, поощряла частыеперепланировки и постоянные программы прогулок в горы. Она даже распорядилась,чтобы дом отрешился от сомнений, которыми страдал с тех пор, как егоискусственный интеллект переступил порог законности, в результате чего ипроизошло последнее расширение прилегающей территории. Новая хозяйка завериладом в том, что ее «сенаторские привилегии» позволяли подобные поступки, что онаобладает иммунитетом против посягательств Аппарата. И еще она сказала, чтоповышенные способности интеллекта к обработке данных могут в один прекрасныйдень понадобиться ей в ее сенаторских делах, из-за чего дом просто-таки засиялот гордости.

Дом вновь велел своему разуму проверить, все ли готово. Онприказал стайке отражательных мотыльков послать больше солнечного света насклоны гор выше величественной скальной вершины: за счет талой воды лучшенапиталась бы система водопадов, которая теперь стала еще более замысловатой.Дом развернул центральный колпак так, чтобы фасетчатые окна через несколькочасов разбили лучи закатного солнца на яркие оранжевые пятна на полу в зале. Вподогреваемых магмой недрах дом включил роботов-садовников и поваров, дабы тезанялись приготовлением нескольких блюд.

Новая хозяйка в кои-то веки приезжала с гостем.

Этого человека звали капитан-лейтенант Лаурент Зай. «Герой»— так сообщила дому частица его обширного разума, которая была подсоединена кновостной системе. Дом занялся приготовлениями с необычайным энтузиазмом,гадая, что же это за визит.

Политический? Имеющий военно-стратегическое значение?Романтический?

Дому еще ни разу не приходилось наблюдать под своей крышейвзаимодействие двоих людей. Все, что ему было известно о человеческой природе,он черпал из фильмов, выпусков новостей и романов — а также наблюдая заодиноким времяпрепровождением женщины-сенатора. В эти выходные дом мог узнатьзначительно больше.

И он решил наблюдать очень-очень внимательно.

Суборбитальный шаттл был удивительной машиной.

Кривая его торможения в атмосфере была напрямую связана сдатчиками дома, поэтому корабль виделся дому в виде нисходящей и расширяющейсялинии тепла и света — неким знаком препинания в волнующем алфавите,составленном из двигающихся и сверкающих рун.

Дом порой получал кое-какие грузы — всяческую экзотику,которую не мог произвести сам. Эти грузы тоже доставляли суборбитальныечелноки, но они были небольшими, одноразового использования. Этот же шаттл,рассчитанный на четверых пассажиров, был намного крупнее и мощнее. Появлениючелнока предшествовал громкий звук, который оказался достаточно резким длясистемы чувств дома, но затем появился сам челнок — элегантный и легкий. Онвыпустил компактные маневровые крылья, чтобы сбавить скорость. С затихающимгулом шаттл пролетел над северными горами, снизился и опустился на посадочнуюплощадку посреди садов.

Взметнулись клубы снега, и он начал таять отраспространяемого шаттлом тепла. А потом на коротком трапе появились двефигуры. Люди торопились — видимо, их подгонял холод. Дыхание срывалось с губмаленькими облачками пара. Их одежда с автоподогревом светилась на видеоэкранедома инфракрасным светом.

Дом нервничал. Он так старательно разработал приветствие. Вглавном здании уже вовсю полыхали в камине настоящие дрова, смешивались ароматыварящегося кофе и готовящейся еды, роботы в последний раз переставляли в вазахсвежесрезанные цветы, повинуясь приказам искусственного интеллекта, чьеэстетическое чутье подсказывало, что вот этот цветок надо на сантиметрсдвинуть, а этот — приподнять или опустить.

Но когда сенатор и ее гость подошли к входным дверям, доммгновение помедлил, прежде чем распахнуть ее — просто для того, чтобы заставитьлюдей немножко поволноваться.

Капитан-лейтенант оказался высоким мужчиной, темноволосым,смуглым, сдержанным. Походка у него была ловкая, плавная — казалось, у него недве ноги, а больше. Он благовоспитанно и с большим вниманием прошелся схозяйкой по дому, а она устроила ему экскурсию. Он обратил внимание наокружавшие дом горы — причем так, словно рассматривал их с точки зренияобороны. На взгляд дома, он таки произвел впечатление на гостя. Лаурент Зайпохвалил окружающую местность и сады, спросил о том, как они обогреваются. Домбыл готов объяснить это гостю во всех подробностях, рассказать о системе зеркали горячей воде из подземных источников, но хозяйка запретила ему говорить. Этотчеловек был ваданцем, а ваданцы не жаловали говорящих машин.

Отреагировав на запахи еды, Зай и хозяйка вскоре сели застол. Дом постарался и достал из своих кладовых самые изысканные деликатесы. Онсделал все (вернее, дал распоряжения множеству слуг), чтобы добиться идеальногорезультата. Были поданы грудки маленьких, похожих на воробьев птичек, которыеобитали в южном лесу. Эти грудки, каждая размером со столовую ложку, былизажарены на козьем жире с добавлением тимьяна. К жаркому дом подал соус измолоденьких артишоков и моркови, в который для густоты были добавлены темныетоматы и какао, выращенные на подземной ферме. Сочные апельсины и груши,приученные вызревать при низких температурах и выросшие на дереве, покрытомкристалликами льда, были мелко нарезаны в шербет, который люди пили впромежутках между блюдами. Главное блюдо представляло собой ломтики выловленнойв горных ручьях форели, приготовленной в лимонном соке и наномашинах. Стол былусыпан лепестками черных и лиловых наземных цветов, которые цвели в садах втечение несколько недель осени.