Товарищ Гитлер. Повесить Черчилля! - Герман Романов Страница 35

«Фельзеннест»

— Гром победы, раздавайся, веселися, храбрый росс!

Андрей во весь голос подпевал допотопному магнитофону с весьма посредственной записью русских песен. Он делал поразительные успехи, ухитрившись за три месяца восстановить знание русского языка.

Впрочем, для его ближайшего окружения лингвистическое трудолюбие фюрера уже вошло в поговорку, а потому никто не удивлялся успехам, их принимали как должное, как еще одно несомненное свидетельство гениальности фюрера.

Много ли человеку надо в суровые трудовые будни — песни послушать для разрядки, пару рюмок принять для снятия стресса да хоть на немного отключиться от изматывающих тело и душу обязанностей.

За эти десять сумасшедших дней он и спал чуть-чуть, вроде только прикрыл глаза, и на тебе — вставайте, вершите судьбу кампании, Адольф Алоизович, сукин вы сын!

Но все хорошо, что хорошо заканчивается. Сегодня Андрей впервые уверовал в благополучный исход Британской кампании. Да, у англичан имелось на острове три десятка дивизий, из них две танковых, примерно полмиллиона человек в их рядах…

Только танков едва триста штук осталось, треть из которых легкие в пять тонн, по сути танкетки. Вот она цена глупого и безграмотного использования бронетехники. Вместо того чтобы объединить обе дивизии в кулак, поступив по принципу Гудериана — «бить так бить», и скинуть немцев с близкого к Лондону плацдарма, британцы одну раздергали чуть ли не по эскадронам, а вторую разделили на две бригады и кинули в бой, причем разновременно, на оба плацдарма.

Да еще глупо атаковали — без поддержки пехоты и артподготовки, прямо на знаменитые «8–8», которые их превратили в груды дымящегося железа. Правильно утверждают злые языки, что британцы уперты до ослиного упрямства. Бои во Франции их ничему не научили, и они совершили те же самые ошибки, не пропустив ни одной.

Так что просто несправедливо, когда говорят, что самый любимый вид спорта у русских — наступить на грабли. Англичане тут вполне могли бы посостязаться и даже вырвать венок победителей.

А потому Андрей без смеха встретил донесение авиаразведки — судя по снимкам, островитяне пошли на беспрецедентные меры — сняли с постаментов и вытащили из музеев танки времен Первой мировой войны, эти ромбовидные чудовища с тонкой броней, и вполне серьезно рассчитывали, что им удастся отразить германское продвижение в глубь острова.

Орудий в английских дивизиях ощущалось, несмотря на принятые меры по их производству, как говорится, полное наличие отсутствия: не более трех десятков стволов плюс дюжина двухфунтовых ПТО. Последних катастрофически не хватало, и как остановить германские танки таким мизерным количеством, сами британцы совершенно не представляли.

Дрались отчаянно, тут все немцы, от солдата до генерала, отдавали им должное. Но неумело, неорганизованно, оттого их плохо обученные солдаты несли огромные и совершенно напрасные потери.

Так что прибытие войск второго эшелона вермахта ставило жирный крест на попытках остановить вторжение — теперь судьба Туманного Альбиона была предрешена.

Однако имелся один фактор, который несколько портил радостное предвкушение триумфа и с которым ничего нельзя поделать.

Погода начинала портиться, ожидались весьма вероятные сильные ветра с дождем и, возможно, шторм. Вот это самое плохое — если пролив будет опасен для прохода транспортов, то ситуация на фронте может крепко осложниться для немцев. Правда, Манштейн был убежден, что даже в случае недельного шторма германские войска удержатся, слишком очевидным являлось их преимущество в силах над противником.

Причем не в численности, удалось высадить только дюжину дивизий, и еще четыре стояли в очереди на погрузку, а в подготовке солдат и тактике ведения боя. Так что полностью прав великий Суворов: «Воюют не числом, а умением!»

Андрей встал с удобного кресла, подошел к шкафчику, достал бутылку, налил рюмку и посмотрел в зеркало — там улыбался фюрер с косой челкой и узкими усиками над губою, торжествующе сверкая глазами. Да еще поднял рюмочку, приветствуя, падло!

— Прозит, Адольф Алоизович. За ваше здоровье, лучший друг немецких физкультурников!

Теплая сладкая жидкость обожгла пищевод, и Андрей зажмурил глаза от удовольствия. Неплохо! Жаль, что мало. Но за здоровье выпить не грех, а потому между первой и второй перерыва не случилось.

Состояние того, за что он только что выпил, за последние месяцы, несмотря на нервную должность, значительно улучшилось. Отказ от вегетарианского питания привел к прекращению газообразования, и Андрей теперь не маялся с животом и перестал глотать таблетки горстями.

А то как-то нехорошо получалось — идет совещание, и тут издаются неприличные звуки. Генералы, правда, воспитанные люди и вида не подают, будто не слышали ничего порочащего. Зато что они подумали, понятное дело, остается неизвестным, но предположить можно. Крепким словом, это уж точно, мысленно выражались!

Лондон

— Мы должны показать всему миру нашу решимость вести борьбу с захватчиками, несмотря на некоторые затруднения, с которыми столкнулись! И дать адекватный ответ их бомбежкам нашей земли. А потому следует нанести удары по Берлину, Гамбургу и другим городам Германии, дабы подлые агрессоры убедились в этом!

Решительное заявление Черчилля произвело определенное впечатление — министры переглянулись. У всех на лицах практически одновременно появился один животрепещущий вопрос: «А что будет с нашими городами, если немцы ударят в отместку?!»

— Да, я понимаю, что бомбардировка ночью подведет к тому, что наши «веллингтоны» могут попасть в жилые кварталы, а это неизбежно приведет к жертвам среди мирного населения. Но идет война, господа, и подобные издержки на ней обычное дело. Мы можем только выразить свое самое искреннее сожаление подобным случаям, но предотвратить возможные промахи не в состоянии…

Премьер-министр сделал весьма многозначительную паузу и обвел притихших министров взглядом. Затем продолжил крепчающим с каждой секундой голосом:

— Если же эти современные гунны нарушат все обычаи ведения войны и прибегнут к террористическим бомбежкам мирного населения Англии, наш народ сплотится в своей справедливой борьбе против этих закостенелых и жестоких варваров, которых не знала история со времен Аттилы. А весь свободолюбивый мир, увидев новые гнусные преступления нацистов, встанет на нашу защиту, за торжество демократии и прогресса!

Министры молчали, но и повода у них не имелось — как-то не принято в среде джентльменов называть вещи своими именами. Но если новые жертвы вражеских бомбардировок позволят подтолкнуть Америку к войне, то они пойдут на благо империи. А потому зачем тогда комментировать столь нужное заявление главы кабинета?

— Джентльмены! Мы должны навязать нацистам борьбу за каждый фут нашей земли! Божественное провидение никогда не оставит нашу страну, как в те дни, когда к английским берегам шла «Непобедимая армада» испанцев. Об этом говорят и в метеорологической службе — осенние шторма придут рано и будут долгими!