Сердца не покоряют силой - Мария Берестова Страница 35

Элпи А-Верп мужчинами вертеть умела. Именно это позволяло ей добиваться успехов в различного рода переговорах, и именно об этом Рассэлу не раз говорили и отец, и братья, и сёстры, и кузены, и кузины, и дальние родственники, и просто знакомые. Но, сколько бы речей о коварстве Элпи он ни выслушивал – сбить её с пьедестала в его сердце никому не удавалось.

Рассэл упорно принимал лёгкий флирт за декларацию серьёзной симпатии и твёрдо был убеждён в том, что однажды поведёт Элпи к алтарю. Родичи давным-давно отчаялись «раскрыть» ему глаза и просто махнули на эту затею рукой. В конце концов, эта причуда Рассэла была почти безобидной на фоне его других грандиозных планов.

Проблемы начинались тогда, когда его грандиозные планы вступали в конфликт с волей его возлюбленной.

Элпи была некоронованной королевой южных земель: она легко вертела братом, который управлял Ари-Муро и Ан-Муро, она легко – через сестру – вертела зятем, который управлял Ари, и она тяжело и  неочевидно влияла на правителя Ан-Муркиро. Последний уже был нам отчасти известен, тот любитель кружав из рода А-Лерси, столкнуть которого с принцессой показалось интересным братьям А-Ларресам.

В общем, если Элпи чего-то хотела, она это незамедлительно получала, а если она чего-то не хотела, то это воплотить в жизнь становилось нереально.

В этот раз Элпи категорически не желала, чтобы некоторые планы Рассэла относительно дипломатических отношений с Ньоном воплотились в жизнь. Дело в том, что, не довольствуясь своим марианским влиянием, Элпи давным-давно начала покорять и пограничные ньонские земли, в чём добилась некоторого успеха. Успех этот зиждился на развёрнутой контрабандистской сети, которая была весьма на руку пограничным ньонским сеньорам и приносила серьёзный доход самой Элпи.

Затея Рассэла касалась того, чтобы на основе негласных контрабандных контактов организовать полноценную международную торговлю между обеими странами. Бурная военная история на этих границах давным-давно вылилась в ряд ультимативным документов, по которым Ньон запрещал марианским купцам ввозить свои товары на ньонские земли, а Мариан в ответ запрещал аналогичное ньонским купцам. Договоры и ультиматумы давно стоило пересмотреть, но Элпи это было бы крайне невыгодно, поэтому она пустила в ход всё своё женское обаяние и до того задурила голову влюблённому в неё Рассэлу, что он, в конце концов, поверил её выдуманным аргументам против его предприятия.

Неудивительно, что Эртан, получив от брата очередное письмо, ощутимо нахмурился. На шести мелко исписанных страницах Рассэл красноречиво убеждал его, что отменять и пересматривать ультиматумы – крайне невыгодная для Мариана идея, ведь тогда им придётся навсегда проститься со своими загорскими территориями, завоёванными Ньоном сотню лет назад.

Чьи очаровательные ушки торчат из этих аргументов, Эртан понял сразу, как и то, что брат пропал с концами и сам из этого болота не выкарабкается.

– Придётся ехать, – со вздохом резюмировал правитель.

Когда он решил уведомить о своём отъезде жену, то нашёл её не сразу – сложно было догадаться, что она на кухне допрашивает женскую часть прислуги. Во всяком случае, это выглядело именно как допрос: женщины переглядывались и переминались с ноги на ногу, а Рэми, облокотившись на невысокий шкафчик, что-то увлечённо записывала в пухлую тетрадь с кучей закладок и вложенных листочков разного вида.

Дело в том, что, пока Бетис был занят своей пшеницей, принцесса решила развить бурную деятельность в направлении другого своего увлечения – защиты прав женщин. Следует отметить, что и должность  вице-президента Международной конфедерации по защите этих самых прав ей дали не за красивые глаза. В своей стране Рэми с четырнадцати лет начала со всем присущим ей пылом бороться с домашним насилием, и даже достигла некоторых ощутимых успехов в этой борьбе, что и было по достоинству оценено международным комитетом.

Завидев Эртана, она с некоторой завистью и досадой воскликнула:

– Как хорошо у вас женщинам живётся!

Досада относилась к тому, что у неё в Ниии с этим делом всё было гораздо хуже, во всяком случае, так ей показалось на первый взгляд. Рэми ещё не была искусна в сборе статистических данных, поэтому, опросив соседок, некоторых знакомых горожанок и немногочисленную прислугу А-Ларресов, сделала поспешный вывод, что женщины в Мариане абсолютно свободны и вполне уравнены в правах с мужчинами.

Эртан, который знал об истинном положении дел гораздо больше, смутился, нахмурился, заглянул ей через плечо в записи и сухо отметил:

– Далеко не всем, – и властным жестом отпустил прислугу.

– О! – удивлённо повернулась к нему за разъяснениями Рэми и заметно смутилась, обнаружив его слишком близко.

Как ни в чём ни бывало, Эртан непринуждённым жестом приобнял её за талию и спросил:

– Позволишь? – трогая пальцем её тетрадь.

Она машинально кивнула, и он принялся с любопытством вчитываться в результаты её сегодняшних исследований.

Замерев, Рэми пыталась внутри себя понять, как относиться к его руке на её талии. С одной стороны, это было в высшей степени фривольно! Да ещё в марианском бескорсетном платье – она слишком отчётливо чувствовала его прикосновение!

С другой, этот дерзкий жест казался совершенно машинальным и небрежным – ни взглядом, ни голосом Эртан никак не продемонстрировал, что заинтересован в этом прикосновении, и его рука лежала спокойно и неподвижно, не делая попыток прижать её покрепче или отправиться в путешествие по её телу.

Исподтишка Рэми испытующим взором взглянула в его лицо: он выглядел совершенно поглощённым чтением.

Взвесив все за и против, она пришла к выводу, что это машинальный неосознанный им жест, который совсем ничего не значит, и ей не стоит на этот счёт переживать.

«В конце концов, это же Эрт!» – фыркнул её внутренний голос, напоминая, что Эрту можно доверять, он точно ничего неподобающего не вытворит.

– Хм, – между тем дочитал он, – никогда раньше не думал, что отец настолько хорош в этом вопросе.

Они встретились взглядами.

Он по-прежнему выглядел более чем невозмутимым, поэтому Рэми лишь сделала вопросительное движение бровями.

– Женщины Ан-Насо и Лара, – пояснил он, проводя пальцем по колонке имён в её записях. – Их судьбами занимался отец, а теперь – мы с Аркастом. Честно сказать, я никогда не задумывался об этом нарочно, просто продолжал политику отца, – пожевав губы, признался он. – Но ты права, это важно.