В погоне за артефактом - Марьяна Сурикова Страница 34

Фомка хмыкнул и уточнил:

— Ну а полезного во сне чего было? Или так, грезишь потихонечку?

— Не грежу! Внушенный сон, как пить дать. А по содержанию я его пытаюсь проанализировать, но подсказок так с ходу не вижу.

— А-а-а, — потерял интерес к моему сновидению Фомка, — ну, в следующий раз повнимательней смотри и рычи потише.

С этими словами он отвернулся к стене и тут же захрапел.

Менталист, определенно менталист. Только у них бывает подобный пронзительный изучающий взгляд, который ощупывает тебя так, что это ощущаешь физически. Теперь стало понятно, отчего начальник тюрьмы столь сильно удивлялся нашему желанию пообщаться с советником. Я вот в данный момент сама себе удивлялась и очень хотела попасть в тот, другой кабинет, по соседству, перед которым выстроилась целая очередь. К советнику короля, кроме нас с Фомкой, за все это время не заглянул ни один посетитель.

Зато нас встретили, можно сказать, очень приветливо. Улыбнулись так, что озноб по телу прошел, и ласково указали на два стула перед письменным столом.

Я глядела на сидящего напротив русоволосого мага с темно-зелеными глазами и размышляла на тему: внушат нам сейчас сотворить что-нибудь не слишком приятное или отделаемся обычным допросом?

Менталисты, по общему мнению, являлись самыми опасными среди волшебников, с ними связываться не желал никто. Они, если хотели, могли такие мысли в голову вложить, что по собственной воле и с большой радостью пойдешь, например, топиться. Хотя, если посмотреть с другой стороны, к особо внушаемым слоям населения мы с Фомкой не относились. Сыщиков обычно считали на редкость твердолобыми и упертыми личностями, на которых тяжело воздействовать ментально. Легче всего поддавались внушению эмоционально-неуравновешенные, а еще подверженные разным слабостям натуры. Тут главное — отыскать эту слабость и на нее надавить.

А еще с такими вот магами простые и действенные методы уносить ноги (типа точного удара в челюсть) не работали. Менталисты чувствовали направленную против них агрессию и успевали предпринять необходимые контрмеры.

В данный момент советник короля Волшебнии сложил ладони лодочкой и сверлил нас взглядом, не спеша приступать к допросу, точно прощупывал эмоции и наслаждался нашим явным замешательством.

— Ну-с, — выдал наконец маг. — Перейдем к сути вопроса?

— Перейдем, — слаженно кивнули мы с напарником.

Советник улыбнулся еще ласковей и подарил нам нежный взгляд.

— Не желаете ли в чем-нибудь сознаться, так сказать, чистосердечно?

Мне в этот момент сразу же захотелось сознаться, вот только понятие «в чем-нибудь» было столь растяжимым, что я глубоко задумалась, не зная, с чего же конкретно начать.

Советник расценил наше молчание как отказ и перешел ко второй стадии допроса.

— Ну-с? Вы и есть те беглые государственные преступники, которых велено отловить и препроводить обратно в Просвещентию со всеми мерами предосторожности?

Он поднял светло-бежевый лист с вензелями по краю и зачитал:

— Ваша цель «разжечь межкоролевский конфликт, очернить путем бредового навета своего законного государя и правителя и нанести вред двусторонним дружественным отношениям». Ну-с, — чиновник выдержал паузу и снова смерил нас взглядом, — разжигайте, я жду.

Мы с Фомкой переглянулись, напарник открыл было рот, но снова его закрыл. И я была с ним солидарна. После ночи в тюрьме на конфликты не тянуло, а вести себя хотелось законопослушней некуда.

— Ну-с, молчим? А если так? — Он взглянул на нас еще пристальнее, и у меня вдруг заболела голова. Судя по тому, как рядом вздрогнул напарник, тошнотворной мигренью накрыло и его.

— Не хотим мы конфликтов, честное слово, — с трудом удерживаясь, чтобы не обхватить голову руками, простонала я, и боль немного отпустила, — мы же, наоборот, желаем мира во всем мире. — После этих слов боль утихла.

— Ну-с, и каким образом этого достичь? — заинтересовался советник.

— Путем справедливого распределения волшебных ресурсов, — со всей искренностью ответила я.

Брови советника заползли на лоб и там удивленно изогнулись.

— Я имею в виду волшебный артефакт, который сейчас, перед обращением, жаждут заполучить все королевства. Хотя непонятно, зачем он нужен вам, магам?

— К большому сожалению, — снисходительно улыбнулся советник, — редчайшим даром предсказания не владеет ни один волшебник.

— Вот и прекрасно, — обрадовалась я и тут же исправилась: — Печально, конечно. Потому мы и желаем уравнять шансы, так сказать. Мы с напарником находим артефакт, доставляем его на центральную площадь родной столицы, где собираются представители всех королевств, и уже там происходит дележ.

В этот момент я так красочно представила, как все желающие вцепились в артефакт с разных сторон и пытаются разорвать на много маленьких артефактиков, что почувствовала невиданные воодушевление и энтузиазм.

— И вы даже не клянетесь доставить шар в Волшебнию в обмен на собственную свободу, когда поиски увенчаются успехом?

— Нет.

— Ну-с, и почему?

— Вы ощутите ложь, — привела я самое очевидное объяснение.

Советник довольно прищурился и посмотрел на меня чуточку другим взглядом.

— Девушка-сыщик, какое необычное сочетание, — он даже причмокнул, — а у вас в стране такие наряды приняты как униформа?

Я пожала плечами, не пожелав вдаваться в подробности. Обратил-таки внимание и даже «э-э-э» не сказал. Действительно опасный тип.

— Ну-с, это предложение устраивает меня тем, что не придется отправлять на поиски людей, несведущих в данном деле. Вы в курсе всех подробностей… ведь так?

Кивать смысла не было, маг уже и сам знал ответ.

— Вот! На месте вашего правителя я бы тоже постарался заткнуть вам рты и подобрал бы более сговорчивого следователя. Более преданного короне, так сказать.

Хотелось возмутиться и заметить, что мы тоже преданны, но в данном случае благополучие короны грозит небольшим отделением головы от тела, а следовательно, приходится действовать по обстоятельствам. Да и язык мы за зубами держали, про шкатулку проболтались вовсе не мы, а их собственный маг, нарушивший все правила профессиональной этики. И это при том, что не являлся изготовителем! Нашему королю следовало на всякий случай взять клятву о неразглашении еще и с сына своего мастера.

— Ну-с, ладно, — решил закруглиться с разговорами советник, — насколько я знаю, времени до обращения осталось мало. Я готов подписать пропуск с вольной грамотой, чтобы продолжились поиски, — эту фразу он адресовал почему-то Фоме, — а в качестве гарантий оставим в Волшебнии вашу напарницу.

Последние слова подкреплялись обращенной в мою сторону многообещающей улыбкой и выразительным взглядом на обтягивающий топик.