Гиперборейская чума - Михаил Успенский Страница 34

Переварить и усвоить добытую информацию оказалось труднее, чем ее добыть. И времени на это ушло больше. Казалось бы, вот: все на бумаге. А в сознании не умещается.

Наверное, эта немыслимая жара, сделавшая Москву похожей на громадное фигурное жаркое, так действовала. Или – соломенные жгуты на антенне…

Не люблю колдовства. Колдунов некоторых люблю, а колдовство – нет.

Но в конце концов все как-то улеглось и уже не вызывало отторжения. Итак, мы узнали, кто виноват в смерти художника: Чирей, он же Яценко, он же Ященко (чекисты обычно уходят на покой, слегка подправив фамилию). Что убил он его ради какого-то медицинского опыта, а может быть, не медицинского, а может быть, и не опыта уже. Здесь пахло индустрией. Убийства такого пошиба случались пять-шесть раз в год на протяжении уже многих лет, и в радиусе примерно километра от места очередного убийства посторонние люди долго ощущали смутную тоску и упадок сил.

Нашего гостя Джеймса (мы как-то сразу стали называть его Васей, и он охотно откликался) прямо в лапы Ященке привел коричневый потрепанный кейс из кожи фальшивого крокодила, в крышку которого изнутри вмонтирован был переливающийся разными цветами шарик. Если долго на этот шарик смотреть, то можно увидеть Африку. Кейс при этом нашептывал что-то ласковое… что-то, заставившее Васю одеться потеплее и отправиться разыскивать какую-то дачу… Но вот какую и где – это из памяти его выветрилось. Запомнился только странный флюгер на крыше – в виде дельфина… Об этом же кейсе рассказывал бывший казначей «славянских вудуистов», и о нем же предупреждал меня К. Что характерно, этот самый кейс он уже однажды с нашей помощью успешно отыскал… сказав, правда, что в нем секретные документы.

Это что же такое получается, господа?

Далее: Вася спер кейс у какого-то типа в метро как раз во время шестиминутной Ираидо-ментовской войнушки. Ираида смутно помнила, что тип был с усами. Вася типа не помнил вообще. Может быть, по горячим следам она и опознала бы его, но прошло уже довольно много времени.

В милицию тип не обращался. Хотя милиция была рядом. Что тоже наводит на размышления. Либо он не хотел, чтобы посторонние заглядывали под крышку, либо был уверен, что покражу вернут.

Что, собственно, и произошло… Вопрос «как?» мы пока оставили за скобками. Как-то.

И еще у меня создалось впечатление, что Крис имеет к Ященке свой особый интерес. Потому что, когда он произносил эту фамилию, у его голоса появлялись режущие кромки.

Оставалась мелочь – найти усатого мерзавца Ященку, отнять у него кейс, самого допросить с пристрастием, кейс спрятать подальше…

Очень не хотелось портить отношения с могущественным К. Но отдавать в его пухлые ручки такую машинку было бы преступлением. Как мне кажется, в свое время он ею попользовался всласть. Впрочем, это мое частное и ничем не подтвержденное мнение.

Самое смешное, что по поводу событий в больнице ни меня, ни Рифата не побеспокоили совсем. Была заметка все в том же «МК», под названием «В районной больнице арестована банда» о том, как мытищинские милиционеры задержали втроем (?) семерых бандитов, пытавшихся выкрасть из больничной палаты важного свидетеля. И все. К. нас прикрыл, это точно.

С Васей поработали профессионально. Я пробовал препараты, глубокий гипноз, инсулиновый шок. Наконец в стене, окружающей его память, удалось проковырять несколько дырочек. Если вы думаете, что это помогло в расследовании, то вы глубоко заблуждаетесь. Нас только запутало еще больше.

Вася, оказывается, мечтал. Он мечтал побывать в Асгарде, жениться на живой валькирии и съесть ее. Под его водительством полки героев и ванов разгромят негодяев-асов и возьмут в плен всех их женщин – и съедят их, приготовив в земляной печи. Потом они добудут ледяного великана Имира, снимут с него шкуру, мясо мелко изрубят, добавят сорго и муравьиных личинок, зароют в глину и разведут сверху трехдневный костер; потом достанут из ямы и съедят. Потом они убьют, разделают, вымочат в пальмовом вине, изжарят на угольях и тоже съедят мирового змея Ёрмунганда – и тем спасут мир от арийской заразы… Бедный Вася так оголодал в Москве, что даже обильная кормежка добросердечной Хасановны не избавляла его от потока гастрономического подсознания…