Дракон с королевским клеймом - Оливия Штерн Страница 33

— Герб королевской семьи Аривьена, — задумчиво сказала Вельмина.

— Да, — он вдруг улыбнулся, — я никогда тебе не говорил раньше… да я вообще ничего никому не говорил. Но на самом деле я что-то помню. Далекие, почти стершиеся воспоминания… Я когда-то жил во дворце, и у меня был отец, и матушка. Возможно, герб, который когда-то мне вживили под кожу, как-то с этим связан. Я хочу проверить. Возможно, у меня осталась родня.

— Возможно, — эхом отозвалась Вельмина. И в этот миг ей действительно хотелось, чтобы у Итана была семья, которая его примет.

Однако, как же он попал к королеве? Вельмине очень хотелось спросить, но она не решилась.

Итан потянулся, все ещё сидя на траве, покосился на нее.

— Ты можешь идти? Если да, то не будем мешкать. Не хотелось бы ночевать в лесу.

Вельмина кое-как поднялась. Голова еще кружилась, и все еще тошнило, но она прекрасно понимала, что лучше ночевать в гостинице, чем под открытым небом.

— А далеко ли? — все-таки спросила она.

— Сверху мне казалось, что довольно близко, — ответил Итан, — но, как ты понимаешь, одно дело — это взгляд с высоты птичьего полета, и совсем другое дело — пешком. Садиться же прямо под столицей мне казалось не слишком разумным, потому что тогда слишком много людей увидели бы дракона…

— Боюсь, они и так его увидели.

— Будем надеться, что нет, — он усмехнулся, — я старался петлять меж облаков, а когда пришла пора садиться, то делал это очень быстро.

— Понятно, — Вельмина кивнула, — что ж, я готова. Жаль, что мы не прихватили воды.

— Пока ты приходила в себя, я неподалеку нашел ручей. Хочешь, принесу тебе?

Она не поверила собственным ушам. Король-дракон только что предложил принести ей воды, словно слуга? Она не ослышалась?

— А в чем ты ее принесешь? — все-таки спросила Вельмина.

— Увидишь, в чем, — Итан улыбнулся.

Вельмине казалось, что с каждым разом его улыбка становится все шире, все откровеннее, как будто он постепенно стряхивал с себя все то, что составляло его жизнь у королевы. Как будто оттаивал, оставляя за собой колючие осколки льда, в который был закован. Как змея сбрасывает кожу, вот точное сравнение.

…Не прошло и получаса, как он в самом деле принес родниковой воды в стакане, ловко свернутом из плотного зеленого листа неизвестного растения. И, пока Вельмина торопливо пила, стараясь не проронить ни капли, Итан безмолвно стоял рядом и смотрел на нее совершенно нечитаемым взглядом.

— Пойдем, — сказала она, — уже вечер…

— Вечер, — согласился он, — но я тебе уже говорил, не нужно бояться. Ρовно до тех пор, пока у меня в кармане катализатор.

И они пошли, причем Итан зачем-то взял ее за руку. Это оказалось так непривычно, что Вельмина, у которой на языке вертелись возражения, прикусила язык и промолчала. Ощущать постоянное прикосновение теплой шершавой ладони и сильных пальцев было необычно, и от этих прикосновений где-то в груди делалось тепло и щекотно, как будто там, вокруг маленького фонарика, собрались бабочки с трепещущими невесомыми крыльями.

Они выбрались на тракт, когда солнце село. Вельмина так устала перебираться через бурелом, что едва держалась на ногах. От мысли, что до ближайшего жилья ещё идти и идти, на глаза навернулись слезы. Итан, если и устал, виду не подавал, он просто потянул Вельмину за собой по дороге. И все это время он держал ее за руку, не отпуская, как будто ему это было жизненно необходимо.

На мир стремительно наползала ночь. По обе стороны от дороги, мощеной булыжником, темнел сосновый бор, ровные стволы таяли в сумерках. Где-то раскричалась птица, и ее трескучий голос навевал тревогу. Становилось прохладно и зябко, у корней деревьев вились молочные щупальца тумана… Вельмина помимо воли еще крепче уцепилась за руку Итана, а в голове крутились совершенно смешные, детские мысли. О том, что теперь она совершенно не знает, как обращаться к идущему рядом мужчине. О том, что она уже перестала понимать, зачем он ее тащит за собой. Мог бы бросить — видно ведь, что сам он шел бы значительно быстрее. А ещё запоздалое сожаление, что после тюрьмы так и не повидалась с родителями, а теперь вообще неясно, увидит ли их. Все-таки рядом шагал король-дракон, ужасное, кровожадное чудовище. Он может сделать с ней все, что угодно, а потом и вовсе убить…

Дорога была пустынна. Где-то за спиной заухал филин. Из-за черной кромки сосновых верхушек выкатилась светло-желтая, похожая на лимон, луна. Вельмина посмотрела на Итана. На самом деле ей очень хотелось передохнуть, просто сесть на землю и вытянуть уставшие ноги — но она не смела. И молчание становилось тягостным: Вельмине снова начало казаться, что ее ведут в тюрьму, что ее приговорили к казни вместе с мужем… И от этих горьких мыслей она невольно всхлипнула.

Итан резко остановился, как будто только что внезапно вспомнил о ее присутствии. В потемках его лицо казалось особенно зловещим, глаза блестели в слабом свете луны.

— Устала?

Слово упало, точно камень. Вельмина непроизвольно сжалась, снова погружаясь в вязкий, душный страх перед чудовищем.

— Д-да… ваше… величество.

Итан посмотрел на нее, прищурившись, затем вздохнул.

— Не надо так. Я бы с радостью забыл все это, если бы мог…

Вельмина промолчала, глядя на него снизу вверх, все-таки Итан был значительно выше. Он, поразмыслив о чем-то, сообщил:

— Нам все же придется заночевать в лесу. Давай отойдем от дороги, чтобы нас не было видно, и отдохнем.

Она лишь пожала плечами. Передохнуть хотелось, но спать в лесу все-таки было страшно.

— Пойдем, — Итан снова потянул ее за собой, теперь по направлению к лесу, — ты когда-нибудь ночевала в лесу?

— Нет, — Вельмина настороженно озиралась.

А лес вздыхал, шелестел и, казалось, даже причмокивал, как будто предвкушая сытную трапезу.

— Я тоже никогда, — внезапно весело ответил Итан, — вот и попробуем.

— А если… медведь?

Итан ее вопрос проигнорировал.

О, Боги. Снова перебираться через бурелом, да ещё в кромешной темноте. Вельмина, ойкнув, упала на колени, поцарапала руку. Итан поднял ее под мышки, словно котенка, поставил на ноги, а потом обнял за талию, поддерживая.

— Так… Давай здесь и остановимся. Мне кажется, место подходящее.

Вельмина вспомнила, как в детстве подкладывала сахарки в муравейник. А в лесу могут быть ого-го какие муравейники… Только бы не влезть в такой.

Но Итан каким-то образом умудрился в темноте нащупать небольшую сухую площадку.

— Ну, вот, — донеслось тихое, пока он сперва уселся на землю, а затем и вытянулся во весь рост.

Она принялась устраиваться чуть поодаль. Поводила ладонями по земле, усыпанной сухими иглами, убедилась, что там ее не поджидает какая-нибудь мелкая живность, и улеглась. Повернулась на бок, подложила руку под голову. Было так темно, что она с трудом могла различить силуэт Итана, а лес снова принялся хрустеть, шелестеть и вздыхать.