Левый глаз - Сергей Лифанов Страница 32

– Понятно, – сказал я. – Должен признаться – вы были абсолютно правы, доктор. Обезьянку, конечно, жалко, но что тут было поделать… Только как же получилось, что комбинация до сих пор существует, почему вы ее не уничтожили сразу?

– Вы уже догадались, почему. У меня был больной сын, Игорек. Олигофрения. К тому времени ему было восемнадцать лет, и полжизни он провел в интернате для слабоумных. Здоровенный парень, в армию не берут, читать едва научился, зато преступных наклонностей – хоть отбавляй. К этому у него были явные способности – к воровству, к бродяжничеству, к постоянным дракам на улицах. Наркотиков тогда не было в таком масштабе, как сейчас, но дешевым портвейном он напивался постоянно. Ужасно… Он свел в могилу свою мать, и я тогда тоже был близок к инфаркту. Он выносил из квартиры вещи и продавал. Ко мне приходил участковый… В общем, я решил, что попробую комбинацию на Игоре, а потом уничтожу ее – вне зависимости от результата.

– И Игорь стал умницей.

– Да. Феноменально! Это превзошло все мои ожидания…

– И тут же исправился, свернул с преступного пути и пошел светлой дорогой в будущее?

– Сперва все было хорошо – Игорь стал намного спокойнее, начал читать, много и с удовольствием. Поступил в техникум, учился неплохо, стал разбираться во всякой механике. Пить бросил. Я просто нарадоваться не мог. Он собрал мотоцикл своими руками, потом машину старую купил, починил… Техникум закончил, стал зарабатывать. А через три года его арестовали. Оказывается, там целая преступная шайка была, они квартиры грабили, а Игорек все это на своей машине возил. Дали ему четыре года. Отсидел, вышел. А дальше вы все знаете.

– С тех пор, как он забрал рисунки и ушел, он с вами ни разу не связывался?

– Ни разу. Я пытался найти его – безуспешно.

– Хотите знать, где он живет? Увидеть его хотите?

– Не уверен. – Руки профессора задрожали. – Откровенно говоря, я к этому не готов. Он избивал меня… несколько раз, после тюрьмы. Пожалуй, лучше мне его не видеть. Он жесток – холодно, расчетливо, бесчеловечно. Я боюсь его.

– Итак, почему же вы все-таки не уничтожили свои волшебные узоры?

– Жалко было. Я думал, никто не знает о них. Думал, унесу этот секрет с собой в могилу. Увы, не получилось…

– Сколько графических комбинаций было в вашем сейфе?

– Две. Всего две. И один нейтрализатор.

– Нейтрализатор? Это что еще такое?

– Устройство, генерирущее световые вспышки. Похоже на фонарь. Оно снимает положительный эффект от «Комбинации 3216 д». Больше того – нейтрализатор приводит умственные способности в состояние гораздо хуже прежнего. Проще говоря, бывший дебил становится имбецилом.

– Знакомая штука…Тоже ваше изобретение?

– Да. Уже в восьмидесятых годах я экспериментировал на кошках. У кошек, конечно, эффект слабее, и вообще находка действующей частоты была случайностью…

– Слишком много у вас случайностей, – перебил его я. – Вы создали эту штуку, чтобы попытаться нейтрализовать Игоря. Только он опередил вас.

– Подождите, Федор Андреевич, – встрял Хуч, – вы сказали, что нейтрализатор действует на бывших олигофренов. А на нормальных людей?

– Никак не действует.

– То есть, он не может сделать нормального человека дураком?

– Никоим образом. Только того, кто был «исправлен» при помощи «Комбинации 3216 д».

Меня прошиб холодный пот. Хуча, судя по всему, тоже.

– Ты понял, Митя, что это значит? – произнес он дрожащим голосом.

– Понял, – сипло сказал я. – Мне не грозит превратиться в овощ. Я уже почти спасен. А вот ты – нет.

– Так вы – «исправленный»? – профессор вытаращился на Хуча.

– Да. Ваш Игоречек сперва сделал меня умным, а некоторое время назад взял, да и обработал нейтрализатором, – Хуч едва не плакал.

– Быть того не может! – уверенно заявил профессор.

– Почему?

– Нейтрализатор действует почти мгновенно, в течение пяти секунд.

– Тогда все понятно, – тихо сказал Хуч.

20

Мы покинули профессора, но не дошли до дома. Забрели в ближайшее кафе и набросились на холодное пиво, снимая стресс.

– На твоего Севу он воздействовал настоящим нейтрализатором, – сказал Хуч. – А нам показал имитатор, игрушку. И это намного облегчает дело.

– Дело в шляпе, – заявил я. – Ты гений, Хуч, что додумался навестить дедулю-профессора. Нам с тобой ничто не угрожает. А рыжего, гада такого, скрутим на днях.

– Отнимем у него нейтрализатор, – подхватил Хуч, – и посветим в рожу. Пусть снова станет дебилом. Он это заслужил.

– Только ты не вздумай присутствовать при этом, – сказал я. – Тебе на работу настоящего нейтрализатора смотреть нельзя. Пятнадцать секунд – и ты кретин.

– Козе понятно, – сказал Хуч.

Профессор Сяганов скончался на следующий день у себя дома. Официальный диагноз – острый инсульт, кровоизлияние в мозг и так далее. Но я почему-то до сих пор уверен, что к этому приложил руку его мерзкий сынок. Рыжий Игорь бродил за нами невидимой тенью. Он знал обо всем, что мы делаем.

Почти обо всем.

Своим визитом к профессору мы сравняли счет. Всего лишь сровняли. Но мы об этом не знали – были уверены, что убойно выигрываем по очкам.

Errare humanum est [4].

21

– В чем дело? – спросил я. – Где ваша команда, Виталий Сергеевич? Почему вы один? Сегодня наша операция не состоится?

– Все нормально, – сказал Ольгин. – Не надо лишних людей. Я сделаю все сам.

Ольгин выглядел так, словно шел на деловой визит, а не на боевую операцию. Серые отутюженные брюки, белая рубашка, куртка из дорогой замши. Даже галстук не забыл, пижон хренов.

Я зло помотал головой.

– Так не пойдет. Вы же сами доказывали мне, что нужна опергруппа, что там у Сяганова – настоящие катакомбы. Если вам нужно больше времени на подготовку – так и быть, дадим вам еще пару дней.

– Нет там никаких катакомб. Я все облазил, знаю теперь его усадьбу как свои пять пальцев. Признаюсь, что я переоценил сложность ситуации. Лишние люди – лишние языки. С районным ОВД все улажено. Остальное сделаю сам. Сегодня в одиннадцать сорок пять вечера мы возьмем его.

– Вы как будто в ресторан собрались. Я не вижу никакой экипировки.

– Экипировка? Вот тебе экипировка! – подполковник распахнул полы куртки и я увидел ремни с кобурой и широкий пояс, из десятков кармашков которого торчали ножи, отвертки, сверла и гаечные ключи причудливых форм, а также не поддающиеся распознанию металлические приспособления. – Ты что, хочешь, чтобы я шел в камуфляже и с «Калашниковым» наперевес? Чтобы устроил там пальбу из гранатомета? Так вот что я тебе скажу, дорогой Дмитрий: ты свое дело знаешь, а я свое. И если я говорю, что надо делать так-то, то делать надо именно так. Таких ерундовских дел как сегодня, я уже миллион сделал. Я профессионал, понял? И если я тебя не устраиваю, то уйду прямо сейчас, а ты ищи другого. Только не найдешь – это я тебе гарантирую. Никто в городе после сегодняшнего с тобой работать не станет.