Груз 209-А - Илья Слобожанский Страница 32

– Скорее всего, так и будет. – Нож безжалостно и быстро вспорол добротную армейскую ткань. – Так и есть. – Семен полил на рану самогонкой и без особого усилия вырвал небольшую древесную щепку. – Точно заговоренный.

– Дальше – сам. Я солдатика схороню, – Вахалий вздохнул и побрел к яме. Санчо лежал в двух шагах от будущей могилы, накрытый с головой плащом Семена. – Место здесь хорошее, тихое, – поведал охотник. – Койя нарежу, голову оберну, полежит, пока свои не заберут. А потом…

– А если не заберут? – Семен поверх мокрого клочка травы койя мотал бинтом руку Босонца. Трава сползала, охотник ее поправлял, отчего бинт ложился неровно.

– Не заберут – мы присмотрим. Не бросим.

– Глориков тоже закопаем? Там… – Семен кивнул куда-то влево. – И откуда они взялись? Один был, за вами шел. Своими глазами видел, а тут еще четверо. Откуда?

– Придет в себя – спросим.

– Ну так что, – Семен уложил Женьку. – Лишенцев хоронить будем?

– Нет. Пусть зверье пирует.

– Тоже правильно. – Семен Колода закурил и пошел помогать Вахалию.

* * *

Подполковник лежал на краю обрывистого склона, смотрел в бинокль. Впереди из низины, обильно поросшей зеленью, поднимался легкий дымок. Выкрученные, будто кто-то специально согнул, завязал в узел, склоненные к земле деревца с растопыренными, как пальцы на руках, листьями, скрывали далекий костерок и людей возле него. Именно костерок, слабенький, едва пробивающийся из-под шапок деревьев.

– Сергей, – окликнул Виктор Павлович.

– Я! – тут же отозвался «меченый», выполз из под раскидистого куста.

– На, взгляни, – офицер протянул бинокль. – Может, дикари? Пару раз, кажется, мелькнула голая спина. Вроде как аборигены, точно не скажу. Разве отсюда разглядишь?

– Согласен… – Сергей нажимал кнопки режимов, смотрел на стену зелени с красными, размытыми пятнами теплокровных организмов. Узкая, петляющая у подножия холма змейка ручья пряталась за кустами и снова появлялась совсем близко от струйки дыма. Но и ручей не меньше, а может, и больше, чем лес, был испещрен красными, розовыми и желтыми точками водоплавающих, ползающих и совсем неподвижных обитателей местной фауны. Изобилие живности и большое удаление интересующего объекта рассеивали сетку режимов, сводили к нулю возможности устройства. – Далековато, – заключил Сергей, выключил панель наведения, перевел бинокль в обычный режим, тепловизор пикнул, пропали посторонние цвета. Лес стал зеленым, ручей голубым, местами черным. – А давайте… я тихонько, на цыпочках… мотнусь туда и обратно?

– Наслышан я про твое тихонько. Но… другого выхода нет. Нельзя нахрапом.

– Ну… – Сергей вернул бинокль. – Я пошел?

– Угу, иди. – Виктор Павлович протянул руку. – Автомат оставь. Вот, держи пистолет. Нам баталии не нужны. На цыпочках, как и обещал. Посмотрел, оценил и назад. Я доходчиво изъясняюсь?

– Так точно!

– Ну, раз так, давай, топай. Я за тобой отсюда присмотрю. Пробку связи в ухо и… – офицер пригрозил пальцем. – Попробуй только скажи, потерял или еще что нибудь. Пробку в ухо, и чтобы я тебя все время видел.

– Слушаюсь! – Сергей сунул за пояс пистолет, демонстративно запихал в ухо пробку. – Я пошел?

– Валяй! – Подполковник отвернулся, положил автомат. – Ты, ну… это… – офицер запнулся: ни шороха, ни звука, а Сереги и след простыл.

– Командир, – прошептал Сашка. – Вот, Серега просил передать. – Санек протянул пистолет. – Серый сказал: нам баталии не нужны.

– Так и сказал? – Виктор Павлович оглянулся. Куст, где прятались бойцы, был далеко сзади. – Шутишь. Когда сказал-то?

– Только что, – Сашка хлопал глазами. – Подполз, сунул пистолет и…

– Слышь, Санек. – Командир взял оружие, спрятал в кобуру. – Может, хоть ты мне расскажешь, что с ним было? Откуда такие способности?

– А какие у него способности? – Сашка пристукнул на лбу большую зеленую муху. – Вот гадость, ужалила.

– Ничего страшного, переживешь. Рассказывай.

– Ну да, ничего страшного. Меня как-то на болоте, ну… – Санек поскреб лоб. – На Зета-четыре кусака грызанул, до самого утра не мог уснуть, чесалось. Я вам скажу это…

– Да знаю я, что ты скажешь. Забыл, с кем из одного котла Тартагоновскую похлебку сербал?

– Вот блин. – Сашка широко улыбнулся. – Тут такое дело, нам молодых прислали, зеленых, необстрелянных. Вот и приходится по сто раз одно и то же, кто да что, с кем и когда? Ну… как мы на Зета-четыре воевали? Вот я и…

– Я тебя о чем спрашивал? – подполковник не моргая смотрел на Сашку. – Что, проблемы с памятью? А может, прав был Сафролыч, когда остолопом тебя называл?

– Это он по-доброму, не со зла. Я долго думаю – от того… – Сашка отвернулся. – А про Серегу Андрюха больше знает. Не было меня на переправе, когда мордастые ворожбу устроили. После того и творится с Серым всякая чертовщина. Во сне рычит, как дурклак. Силища в нем огромная, а еще… – Сашка понизил голос. – Чутье на опасность.

– Чутье – это хорошо. Только ворожба тут ни при чем. – Подполковник глядел в бинокль. Дымок по-прежнему поднимался в небо, лес хранил тишину и покой. – В спецах Серега ходил, диверсант. Таких, как он, долго натаскивают, а потом…

– На бойню посылают. – Сашка потянул носом воздух, пахло ванилью и еще чем-то неизвестным, холодно-кислым до пощипывания в носу и на языке. – Странный аромат, – громко сопя, сообщил Сашка, подтянул ближе громоздкий пулемет. – Живой запах, стойкий.

– Что значит живой? – Виктор Павлович продолжал осматривать лес и узкую змейку ручья. Ничего не менялось, разве что пара больших птиц вспорхнула от воды.

– Здесь кто-то есть. – Санек встал на колени, опустил флажок предохранителя. – Что-то опасное, большое.

– Что? – офицер убрал бинокль, взялся за пистолет. – Ты уверен, может… – слова застряли в горле.

Из-за кустов, глядя на людей большими голубыми глазами, высунулась зеленая морда. Зубастый зверь издал шипяще-клокочущий звук, оскалился. Небольшие, чуть изогнутые клыки блеснули холодной синевой. Прозрачные, словно сделанные изо льда острые клыки медленно увеличивались в размерах. Зверь утробно клекотал, смотрел на людей и не двигался. По крайней мере, так казалось. Голубизна глаз завораживала, успокаивала, предупреждала, «одно движение, и смерть».

Зеленая голова опущена, гладкая кожа, усеянный шипами панцирь прикрывает подвижными пластинами лопатки, спину. Хищник зашипел, переминаясь с ноги на ногу, еще ниже опустил голову, изготовился к прыжку.

– Брысь отсюда! И приятеля своего забирай! – гаркнул Сергей. – Кому сказано, пошел прочь!

Первым вышел из ступора Сашка. Боец тряхнул головой, потер глаза.

– Ты кто? – глядя на Сергея, как на что-то потустороннее, чужое, спросил Санек.