Наследница некроманта - Найн Эванс Страница 32

***

Библиотека, и правда, огромная. Саша входит в помещение, которое полностью заставлено шкафами, что, в свою очередь, сплошь забиты книгами. Здесь запах пыли чувствуется куда сильнее, чем в остальных комнатах. Наверное, ручные существа Манна не сумели справиться с книжной пылью или просто забыли про эту обязанность.

Девушка подносит руку к лицу, прикрывая нос. Дышать становиться неудобно, но Анабелль решает эту проблему. Девочка подлетает к окну, у которого стоит одно кресло и небольшая оттоманка. Свежий воздух сразу же проникает в комнату. Куприянова делает несколько глубоких вдохов, привыкая.

— Какую книгу хотите почитать?

Саша проходит мимо стеллажей с книгами, скользя пальцами по плотным корешкам. Она будто заново узнает их через эти мимолетные прикосновения. Тормозит возле одной из полок, рассматривает расставленные на них книги. Одно издание привлекает ее внимание, но прочитать название она не успевает.

— Вот, — Пол дергает ее за широкий рукав рубахи — очередной наряд, принесенный Дворецким, почти не отличался от предыдущего, разве что в этот раз штаны светло-молочного цвета. — Вот эту книгу папа читал нам, — подсовывает он увесистый том девушке под нос. — Там много сказок. О-о-очень много, — разводит руками мальчишка — стоит Куприяновой забрать у него предложенный экземпляр.

Девушка ухмыляется. Нечто подобное есть и у нее дома, правда, не в такой стариной обложке. «Сказки народов мира». Саша слушала их, будучи маленькой девочкой, сидя под боком у тети и попивая теплое молоко с печеньем. Когда она выросла из сказок, красочное издание отправилось на полку и не вынималось долгие годы. Она помнит, как тетя хотела отдать его соседке, у которой было несколько малышей, но Куприянова не позволила этого сделать. О своих детях она не думала, но книга была дорога ей, это ведь были ее воспоминания.

— Какую сказку прочитаем?

Саша усаживается в кресло. Дети перед ней — на оттоманке. Из окна дует приятный ветерок, света пока достаточно. Не хватает лишь чашки горячего чая и пары шоколадных печенек для полного комфорта. Будто услышав ее мысли, в комнате появляется Дворецкий с подносом в руках.

— Я подумал, вы захотите подкрепиться, — приветственно кивает он и улыбается девушке. — Обед уже готов и, если вы…

— Не стоит, — момент слишком приятный, Куприянова не желает его портить. — Чая вполне будет достаточно.

Существо кивает и, расставив все на кофейном столике, уходит, прикрыв за собой дверь и одарив Сашу напоследок улыбкой. Девушка отвечает ему тем же, сама не осознавая этого.

Дети спешат поухаживать за родственницей и чуть ли не дерутся за право налить Куприяновой чай. Та смеется над ними и, прекратив спор, сама разливает чай по чашкам, передавая их маленьким аристократам, которые держат чашку, слегка оттопырив мизинец правой руки.

Девушка раскрывает книгу на середине и сразу же натыкается на иллюстрацию: нечто вроде черта с вилами в одной руке держит младенца за ногу и длинным языком касается маленькой пяточки. Куприянова сглатывает. Вроде картинка, по ее мнению, совсем не страшная, учитывая, что она видел раньше, но все равно неприятно. Кто мог догадаться нарисовать такое в детском издании?

Дети сидят тихо, вслушиваясь в каждое слово, доносящееся изо рта Саши. Девушка сама настолько сильно погружается в историю, что не замечает ничего вокруг.

История о семье фермера, которая была столь бедна, что отец решился принести в жертву последнего своего ребенка. Вот повествование доходит до места, когда фермер приносит младенца на проклятую гору, где, по слухам, любит бывать нечистая сила. Куприянова надеется на счастливый финал, ведь в ее сказках из детства добро всегда побеждало зло.

— Луна сверкала над головой мужчины, освещая идеально ровную поляну. Единственное дерево, как исполинская гора, нависало над человеком, заставляя его чувствовать себя крошечной блохой. Фермер ступал осторожно, ребенок в его руках не издавал ни звука. Это было…

Девушка переводит дыхание, моргает несколько раз, справляясь с усталостью глаз, а когда возвращается к прерванному рассказу, дыхание у нее перехватывает.

Вместо продолжения истории перед ее глазами — непонятный текст. Она вчитывается в слова, и сердце пропускает один удар. Она начинает листать книгу, ужасаясь увиденным иллюстрациям. Ее глаза скользят по строчкам, пугающим своим содержимым. Пальцы Саши немеют, но она как-то умудряется отбросить книгу в сторону.

Нет никаких сказок.

Она только что прочла инструкцию о том, как оживить мертвого.

Куприянова обращает взор на детей. Ей только что стало понятно, как они появились.

***

Паника. У меня самая настоящая паника. Я забиваюсь в кресло, рассматривая существ перед собой. Снова страх. Что я прочла? Кто додумался поместить подобное в детскую книжку?

— Что-то не так? — неуверенно интересуется Анабелль, смотря на меня с легким испугом.

Нет. Она не может бояться. Такие, как она, не имеют чувств, они ведь не живые. Их существование просто…

— Если ты не хочешь, то можешь не читать дальше, — подключается к беседе Пол, или лучше сказать — маленькое чудовище. — А давай я тебе почитаю, — на его лице расцветает улыбка. — Папа учил нас читать.

Он встает с места и подходит к книге, лежащей на полу. Поднимает ее — она уже открыта. Переворачивает. Я зажмуриваюсь. Тянусь к ушам, дабы закрыть их и ничего не слышать, но дальнейшие слова мальчика вынуждают меня взглянуть на него.

— Это было последней возможностью помочь семье. Конечно, отдавать ребенка нечистой силе не желал ни он, ни его жена, но их оставшимся семерым детям надо было что-то есть. Он взглянул в последний раз на своего мальчика и…

— Что ты читаешь? — мой голос похож на жалкое блеяние овцы. Он издевается надо мной?

— Сказку, — пожимает Пол плечами и смотрит на меня, как на сумасшедшую.

Здесь он прав. Я, действительно, схожу с ума.

— Дай мне посмотреть.

Протягиваю руку и замечаю, как пальцы дрожат, сильно так дрожат, и унять эту дрожь одной силой мысли не получается. Анабелль глядит на меня слегка заинтересованно. Что, чудовище, подсчитываешь, когда сломаюсь окончательно?

В руках оказывается том. Перевожу взгляд с лиц детей на открытую страницу. Глаза пробегаются по строкам. Ничего нет. Точнее, есть, но всего-то текст сказки. Никаких советов по оживлению трупов. Пролистываю книгу дальше. Ни одной картинки с детально прорисованными человеческими останками. Все чисто. Ничего этого не было. Мне показалось. Возвращаюсь глазами к детям. Я, правда, сошла с ума.

Книга падает на пол во второй раз, и я следом за ней скатываюсь на ковер. Подтягиваю ноги к груди, закрываю голову руками. Этого не может быть. Я не сошла с ума. Я нормальная. Нормальная! Слезы собираются в глазах, но не проливаются, пока пара детских ладошек не опускается на мои плечи.