Чернокнижник - Марина Суржевская Страница 32

Я пожал плечами и посмотрел в окно. Там как раз подъехал извозчик, возница вовсю улыбался осматривающейся пассажирке. И вновь повернулся к Армону.

— Не переживай, тебя не тронут. Если не будешь рассказывать всем, с кем провел последние годы. На худой конец, скажешь, что я тебя заставлял. Бил, когти вырывал и шерсть подпаливал, чтобы слушался! Еще можешь добавить про несчастное детство, на это все ведутся. У тебя морда смазливая, еще и пожалеют, если постараешься. Так что…

Армон так резко перегнулся через стол и схватил меня за воротник, что я даже удивился. Верховный Грохх, ну и реакция у этих лохматых…

— Я хелль разлил, — прохрипел, пытаясь вырваться из захвата Армона. — Хотя плевать, ты же платишь.

— Может, хватит идиотничать, Лекс? — прорычал оборотень. — Прекрати изображать из себя шута! Надо смываться из города, продумать план, а ты снова пьешь и придуриваешься!

Армон встряхнул меня, ворот разорвался, а я, не мудрствуя лукаво, опустил на голову напарника глиняную кружку. Она раскололась, выплескивая остатки пенного содержимого, правда, оборотень от этого лишь разозлился, но пальцы не разжал.

— Хватит! — рявкнул напарник и отлетел, потому что мой аркан наконец сработал.

— Рубашку порвал, — хмыкнул я, потирая горло.

Но на меня уже летел черный клубок шерсти, Армон обернулся в прыжке. Я свалился под стол, прополз под ним и выкатился с другой стороны. Оборотень зарычал, запрыгнув на столешницу, разнося посуду ударом когтистой лапы. Подавальщица, еще минуту назад раздающая напарнику призывные улыбки, теперь визжала, прячась под стойкой. Немногочисленные посетители прижались к стенам, забыв о кушанье, хозяин метнулся за вилами.

— О, Богиня! Армон! — воскликнула Одри, появляясь в дверях и обозревая картину.

Я поднялся и стряхнул ладони, освобождаясь от остатков силы. Стянул с чужого стола кубок с вином, хлебнул одобрительно. Правда, не забывая наблюдать, как меняется обличив напарника и вместо черного зверя проявляется мужик. Голый, понятно. Подавальщица заткнулась и рассматривала оборотня с интересом. Мальчишка-служка незаметно пополз к валяющемуся на полу кошелю оборотня, что вывалился из разорванных штанов.

Одри залилась краской, Армон, прищурившись, уставился на меня. Потом посмотрел в окошко, он как раз находился там, где я сидел. И с того места отлично видно подходящих к таверне посетителей… И оскалился. Я же рассмеялся, понимая, что он догадался.

— Я это запомню, — пообещал напарник.

— Запиши лучше, — хмыкнул я и кивнул хозяину заведения. — Эй, Шуар, у тебя найдутся штаны для моего не в меру ретивого друга?

— Так не в первой, Лекс. Найду. Только с вас опять двойная оплата, — отозвался, усмехаясь, трактирщик и потопал на второй этаж, в комнаты.

— Сегодня угощает Армон, — я плюхнулся на лавку, выбрал из кучи с кашей шкварку и отправил ее в рот. Потом подумал и загреб ладонью перловку — не пропадать же добру! А то, что завтрак слегка раскидан по столешнице — так я не привередливый.

Одри наградила меня презрительным взглядом, смахнула с лавки крошки и осколки битой посуды, осторожно села напротив.

— Сорока принесла весть, что вы здесь, — начала она, провожая взглядом задницу Армона, который отправился за трактирщиком наверх.

Я зачерпнул еще каши. Одри снова окатила меня ледяным презрением.

— Платочка не найдется? — хмыкнул я, стряхивая с пальцев жирную крупу. Честно, ужасно хотелось вымыть руки, но ради отвращения во взгляде Одри я готов был и потерпеть. Скривившись, как на кислое, она достала надушенный кусочек батиста с монограммой, протянула, и я тщательно, с удовольствием протер им стол.

— Ты… Ты что делаешь? — девчонка так опешила, что даже заикаться начала. С трудом удержал на лице серьезную мину, ну как вот с ними общаться? Наи-и-ивные…

— А ты предпочитаешь, чтобы на столе был свинарник? Фу, а выглядишь приличной девушкой. Ну, когда не являешься ко мне с интересными предложениями. — Окинул ее взглядом. — Ну и когда одета. — Она открыла рот, собираясь что-то сказать, побледнела и закрыла. Я довольно хмыкнул. — Что, не убирать? Ну как скажешь.

Бросил замызганный платочек на столешницу и «ненароком» опрокинул кружку с остатками болтанки из яиц. Уж не знаю, каким чудом она уцелела, но сейчас оказалась вполне достойным штрихом в общей картине завтрака под названием «хуже, чем в хлеву». Одри зашипела кошкой и вскочила, потому что болтанка опрокинулась в ее сторону, грозя залить опрятное синее платье. Жаль, не залила, девчонка оказалась проворнее. С пятном на юбке она выглядела бы не такой безупречной, мелочь, а мне было бы приятно. Но, увы.

— Ты… Ты!

— Угу. Твой словарный запас так скуден, что мне за тебя стыдно, дорогая женушка. Придется заняться твоим образованием.

— Не смей! Чтоб ты…

— Сдох? — хмыкнул довольно. — И воображения ни на грош. Примитив. Смрадные потроха, и наградили же демоны супружницей! Боюсь, я слишком быстро с тобой заскучаю, детка. Ты уже придумала, как будешь возрождать мой быстро гаснущий интерес?

Одри хрипло вздохнула, снова побледнела и высоко задрала подбородок, окинув меня ледяным взглядом.

— Плохо, милая, — констатировал я. — Меня ледышки не возбуждают. Ты хоть у местных подавальщиц поучись, смотри, как бедрами вертят! А ты? Стоишь, как палка, королеву изображаешь… Фу.

Увернулся и заржал, потому что Одри все-таки не сдержалась, швырнула в меня тарелку.

— Лекс, тройная оплата за посуду, — крикнул от стойки Шуар.

— Урод! — зашипела Одри, я послал ей воздушный поцелуй.

— Вот так уже интереснее!

Армон спустился вниз в широких штанах и темной рубашке, дал знак подавальщице, чтобы убрала, и отобрал у мальчишки свой кошель, продемонстрировав бедняге клыки.

— Так я только для сохранности, господин, чтоб другие не стянули! — клятвенно уверил паренек, стуча зубами и незаметно возвращая в кошель монеты. — Вот клянусь Богиней! Вот чтоб мне равновесия как своих ушей не видать! Вот чтоб меня разорвало…

— Брысь, — велел Армон, и мальчишка испарился. Напарник улыбнулся Одрианне.

— Вижу, вы уже успели поругаться.

— Он намеренно ко мне цепляется!

— Конечно, намеренно, — Армон сел и задумчиво проследил вязкую струю стекающей яичной болтанки. — У Лекса любимое развлечение — выводить из себя окружающих. Он всегда найдет твою самую больную точку и будет давить на нее до тех пор, пока ты не кинешься на него с кулаками. У него просто талант находить чужие уязвимые места.

Я отвесил шутливый поклон.

— И я изумляюсь, как с таким талантом он все еще жив, — продолжил Армон. — И единственное, что можно сделать — это игнорировать его. — Напарник отодвинулся, когда болтанка потекла с его стороны. — Или превратить свои слабости в силу.