Мрак остается - Марк Энтони Страница 31

Улыбаясь, она уложила руку в повязку и двинулась к двери.

Сестра, ты слышишь меня? Эйрин, если слышишь, то немедленно явись в покои леди Мелии.

Это Лирит. Эйрин собрала всю волю и попыталась ответить. Вчера ночью, перед шабашом, она наконец обнаружила, что способна по собственному желанию общаться через Паутину жизни. Подобно многим другим вещам, это оказалось легче, чем она думала. Умение просто скрывалось внутри нее. Однако ей еще так многому предстоит научиться, опыта не хватало. Она не видела нить Лирит. Та находилась слишком Далеко.

Я уже иду!

Она откликнулась, хотя знала, что Лирит не слышит ее.

Эйрин выскочила из комнаты. Что могло сделать обычно спокойный голос Лирит таким пронзительным? Быть может, снова заболела Мелия? Лирит упоминала о том, что последнее время Мелия как-то странно себя ведет.

Эйрин уже почти добралась до комнаты Мелии и Фолкена, как вдруг из алькова выпрыгнула худощавая фигура. Из горла Эйрин вырвался приглушенный вскрик. Существо выпрямилось, принимая человеческий образ. Раздался звон колокольцев.

— Таркис, — вздохнула Эйрин с некоторой долей облегчения, хотя задержка не входила в ее планы. — Что тебе нужно?

— Что? — возмутился шут. — Разве ты забыла, милая? Мы еще не завершили стихотворное состязание.

Она подтянула руку к груди.

— О чем ты?

С шутовского костюма свисали клочья паутины и хлопья пыли. Где он прятался, если так сильно выпачкался?

— Ты из имени моего сложила стихотворение. И теперь я проделаю то же с твоим.

В его голосе слышалось что-то странное. Он звучал тише обычного и более шепеляво. В косых глазах вспыхнул лукавый огонек. Эйрин ничего не оставалось делать, как задержаться.

Шут взмахнул руками и заговорил низким монотонным голосом:

Милая леди Эйрин

Должна обручиться с бароном,

Но никто не возьмет ее в жены,

Благословленную одной рукой.

Надменные красавицы сестры

Ее в одиночестве бросили.

Но однажды они раскаются,

Когда к ним она снова явится.

Пусть трепещут!

С мечом в руке, на гордом коне,

Проедет она по всей их стране.

Кровь застыла в жилах Эйрин и превратилась в лед. Неужели шут видел, что она проделала с Белирой и остальными колдуньями? Но заключительная часть стиха была еще более тревожной, напомнив о карте, которую она вытащила из колоды старухи-гадалки. А об этом шут никак не мог узнать. Это просто невозможно… или возможно?

Таркис улыбнулся, обнажая острые желтые зубы:

— По твоим глазам видно, что я победил. Теперь, моя дорогая, ты должна наградить меня.

Шут подошел ближе, и в нос ударил отвратительный кислый запах. Улыбка шута сделалась шире, растягивая лицо в нелепую бугристую и морщинистую маску. Зазвенели бубенчики, но он приглушил их звон голубой материей ее платья, прижавшись к девушке всем телом.

Эйрин охватило бешенство.

— Убери от меня руки, пес! — выкрикнула она не своим голосом. Словно по собственной воле правая рука поднялась из повязки.

Таркис отпрянул. Улыбка исчезла с лица шута, и на нем появилось выражение страха. Глаза перестали косить и, казалось, смотрели сквозь нее.

— Не говори так, дорогая, — прохрипел он. — Он суров и холоден, твой голос. Как у нее. Очень похож. И глаза твои… так пронзительны. Они буравят меня, прямо как ее глаза.

Эйрин позабыла о гневе. Таркис съежился, обхватил себя руками и захныкал.

— О ком ты говоришь?

— Тень среди деревьев! У нее много глаз. Она все видит. Я не могу спрятаться… даже когда сплю, она находит меня. Но она — не единственная, кто видит. — Таркис рассмеялся, и эти звуки слетели с его губ, как осколки стекла. — Я тоже кое-что видел.

Эйрин, поколебавшись, протянула к нему левую руку.

— Все хорошо, всего лишь…

Она умолкла, когда он уставился на нее безумными глазами.

— Она придет и за тобой. Тебе не убежать. Она прядет паутину для прях… и поймает всех.

По спине Эйрин пробежал холодок.

— О ком ты говоришь? Кого она пытается поймать?

— Она поймает… Она все видит, но ее нет среди живых. Следи за ней, пряха. Паутина надвигается на нас уже сейчас. Скоро она проглотит всех, кто попадется в нее! — Шут обхватил голову трясущимися руками. — Она думает, я… забыл. Но иногда я почти вспоминаю. Я почти… она среди деревьев… Я должен скакать. Она приближается. Повинуйся мне, ибо я — король. О, клянусь всеми богами, она приближается…

Таркиса трясло, по его лицу текли слезы. В глазах застыл бессмысленный страх. Однако слова шута казались удивительно ясными и понятными.

— Эйрин! — позвал голос из конца коридора. — Эйрин, это ты?

Как марионетка, которую резко дернули за ниточки, Таркис вскочил на ноги.

— Бойся того, кто и жив, и мертв, — прошипел он, — ибо не миновать тебе его паутины.

Затем шут со сверхъестественной скоростью вскарабкался по стене и исчез наверху в тени двух стропил. Эйрин вытянула шею, пытаясь отыскать его на потолке, но она прекрасно знала, что это бесполезно.

— Эйрин, вот ты где! Мне показалось, что я почувствовала твою нить.

Силуэт приблизился и превратился в Лирит. Ее лицо выглядело бледнее обычного.

— Ты слышала мой зов, сестра? — Да.

— Я так и думала, но не была до конца уверена. Ты немедленно должна следовать за мной.

— Что случилось?

— Трудно объяснить. — Лирит взяла Эйрин за левую руку. — Пойдем, увидишь сама.

Мысли о Таркисе улетучились, пока Лирит тащила ее по коридору. Они достигли двери покоев Мелии и Фолкена и проскользнули внутрь. Эйрин не знала, что ей предстоит увидеть.

Дарж прижался к дальней стене так плотно, словно хотел проникнуть в нее. Его глаза были широко раскрыты от изумления. Фолкен стоял на коленях недалеко от двери, устремив взгляд вверх, и на его лице отражалась печаль. В самом центре комнаты рыдала Мелия. Она рвала на себе иссиня-черные волосы, а из янтарного цвета глаз катились слезы. Тем не менее не от этого глаза Эйрин едва не выскочили из орбит, а дыхание застряло в легких. Ее поразило то, что Мелия медленно плыла по воздуху.

Свернувшись калачиком, женщина парила в центре комнаты в нескольких футах над полом, покачиваясь вверх-вниз, словно ее бросало на волнах в объятом штормом море.

Воздух наконец ворвался в легкие Эйрин. Она, должно быть, споткнулась, потому что Лирит поймала ее за руку. Тут же рядом очутился Фолкен и поставил девушку на ноги. Дарж по краю обошел спальню и присоединился к ним.