Чужая кровь - Василий Горъ Страница 31

Места, по которым мы перли уже третий день, напоминали мне Большой Кавказский хребет. Только отправленный в далекое прошлое, во время, когда там не было ни автомобильных дорог, ни современных домов, ни линий электропередач. Буйное нагромождение скал, полное отсутствие тропинок и поселений, кривые, невысокие, но безумно живучие деревца, умудряющиеся цепляться корнями там, куда было бы трудно залезть, даже имея альпинистское снаряжение.

Особенно запомнился «перевал» – забраться на скалу под очень точным называнием «Стена Большой Крови» высотой каких-то метров двести удалось за десять с половиной часов дикого, на грани срыва, труда. Слава богу, обошлись без Большой Крови – никто не сорвался, – но крови себе попортили предостаточно. Если бы не Эрик с его цирковым прошлым, то пришлось бы идти в обход и тратить лишних восемь дней…

Джамшер Утренняя Заря при близком знакомстве оказался очень неплохим пареньком. Правда, отзываться на кличку Будильник почему-то отказывался. Видимо, его смущали улыбки, появляющиеся на лицах Оливии и Эрика. Впрочем, и его супруга, окрещенная Рыжиком, еще не привыкла к своему новому позывному. Зато мы перестали ломать себе голову, как не ломать себе язык, выговаривая солидные, но нереально замороченные имена. Джамшер Утренняя Заря! Пока крикнешь, особенно в бою – завалят. Да и не похож он на Джамшера! Джамшер – это что-то такое черное, усатое, с кинжалом на поясе и непременно в бурке. Или, на худой конец, в засаленном халате и в тюбетейке. А этот, хиленький, по аниорским понятиям, русоволосый мальчик должен был быть Костей. Или Ванькой. А уж кликуху из двух слов ему, видимо, придумали только из уважения к отцу – местному партийному боссу. Правда, оба они клялись и божились, что Костя Будильник лично завалил медведя, но, наверное, мишка с детства сильно болел и дорос до размеров хомячка или спал беспробудным сном – ну не верилось мне в это и все. Хоть убей. Хотя, по мнению Оливии, выпусти на медведя того же Хвостика, – мою супругу, кстати, – и медведь, познакомившись с ее ручками, сделал бы себе харакири когтем большого пальца левой задней лапы. Ну или правой передней – если бы она разрешила. А про Ольгерда вообще можно было и не говорить.

Двигались они по лесу просто замечательно – стоило Будильнику сойти с тропы, как я переставал его и видеть, и слышать. Казалось, он растворялся в лесу совершенно бесследно. Эти бы навыки – да в «мирных целях», скажем, для использования в спецоперациях спецназа ГРУ лет эдак пять назад… Впрочем, как я понимал, и со способностью читать следы у него все было нормально – по едва видимым для меня отпечаткам диких животных он легко определял, какого они пола, возраста и… – тут я не уверен – вероисповедования. Проверить его слова за три дня мне не удалось, но верилось без проблем – жизнь в лесу научит и не тому…

День на второй меня вдруг посетила интересная мысль – прожить в этих горах на одну зарплату, в смысле, питаясь только дичью, было нереально, а сельским хозяйством, как я понял, его соплеменники задуряться не собирались. Кинза и петрушка, выращиваемая на приусадебных шести сотках, как я понимаю, не в счет. Ну, были у них небольшие стада домашних животных – но это тот же шашлык, только в профиль. В общем, я немного почесал репу и принялся пытать и того и другую.

Как я и думал, эти зверьки промышляли набегами – наторговать достаточно хавчика за две ежегодные ярмарки на всю проживающую в их деревнях ораву было нереально. А вот заиграть пару обозов с продовольствием раз в месяц – «достойно» настоящего горца. Конечно, перевоспитывать их я не собирался, но выводы определенные сделал. Вообще, с межклановой политикой у них было туго – каждый вождь тащил одеяло на себя, гнул пальцы как мог и надувал щеки в зависимости от количества и крутизны своих воинов. Кланов было много – всякие там Орлы, Коршуны, Медведи, Волки, Барсы, пингвины, жирафы и тапиры. Хотя, скорее всего, три последних они еще пока не создали. По скудоумию и незнанию фауны отдаленных районов местной Ойкумены. Впрочем, их создание было не за горами, так как главный специалист по наименованию отдельных автономных образований – то есть я – уже приперся в их чертов мир, и убираться что-то не собирался…

В общем, случай был подходящий – Адам и Ева будущего клана Бармаглота еще не знали о возложенной на них миссии, так как я щадил их чувства, но в дальнейшем должны были дать начало новому, самому продвинутому и прогрессивному племени отморозков Румейна. Но для этого надо было показать этим гадским «арбалетчикам», что мы мстим, и наша мстя страшна, потом разобраться с причинами, из-за которых нашего Избранного хрен знает кем отправили строить хрен знает кого в этот мир, находящийся хрен знает где, и уже тогда с чистой совестью приступать к строительству капиталистического коммунизма с отдельными перекосами в сторону тоталитаризма и алкоголизма. А пока сам Избранный в компании своей отмороженной сестры и моей супруги по совместительству, ломился на разборки с крутым пацаном по имени Иггер Завоеватель, я шел по лесу и размышлял по-пацански. Ибо мне было скучно и… здорово не хватало собеседницы и садюги по имени Беата…

…К вечеру третьего дня Будильник начал напрягаться: по его мнению, где-то недалеко шлендрали его соплеменники и, судя по тому, что старались не показываться, с какими-то не самыми добрыми намерениями.

– Клан Каменного Вепря… – прошептал Джамшер часам к одиннадцати ночи, когда обе дамы спали сладким сном, а мы с Эриком, возлежа на подстилках из нарубленного лапника, с интересом ждали появления гостей. – Девять человек. Воины. В походе…

Расспрашивать о том, откуда он это взял, было не время и не место – даже я, не воспитывавшийся с самого рождения в местных учебках, задницей чувствовал опасность и здорово напрягался от отсутствия рядом Ольгерда или Деда с их встроенным локатором. Правда, месяцы, проведенные в Академии Ронтара, давали нам определенные бонусы, но случайная стрела или подвернувшийся в темноте под ногу корень могли оборвать лебединую песню даже такой продвинутой птице, как я. Или Эрик. Или Оливия. Терять друзей я был как-то не расположен, поэтому балансировал на грани ухода в джуше и ждал…

Ладонь, закрывшую мне рот, я почувствовал раньше, чем увидел – в кромешной тьме и без ПНВ [4]разглядеть местного террориста было довольно проблематично, но нащупав его конечность, я тут же взял быка за рога. И дал промеж них. Коленом. А потом, для верности, свернул ему шею. Кстати, шейка оказалась не ахти – ни вольной, ни греко-римской борьбой парниша отродясь не занимался. Да и опыта борьбы в партере у него не было. Как и у его товарища, попытавшегося отнять у меня его труп. Жадничать я не стал – даже придал телу необходимое мне ускорение. А потом коротко ткнул друга режиком куда-то в область селезенки. Раз восемь. Или девять. Не забывая про другие уязвимые места. Тем временем проснулась Оливия. Пришлось подать голос, так как попасть под ее нож, брошенный на шорох, мне отчего-то не захотелось – сомнений в том, что она не промахнется, у меня не было, а ходить даже с такой красивой рукоятью, торчащей из глаза, мне не улыбалось. Да и Беате бы не понравилось…