Ключи наследия - Елена Самойлова Страница 30

– Эх, ведьма по умолчанию – не человек, – довольно жестко ответила я, отворачиваясь к окну. – Добро пожаловать в категорию «нелюдей», Рейн. Как тебе это нравится? А ведь ведьмы к такому отношению привыкают, и ничего – живем же и особо на судьбу не жалуемся. Вот и ты давай. Ты – это ты, и неважно, что ты можешь. Ты человек, пока ведешь себя по-человечески. А нелюдями можно с легким сердцем назвать чеченских террористов, которые уже не люди и еще не звери безо всякой магии. И еще много кого из тех, кто к биоэнергетикам никакого отношения не имеет.

– Ксель…

– Ничего, просто я не хочу, чтобы ты думал о себе хуже, чем есть на самом деле. Обстоятельства зачастую бывают сильнее нас и с этим ничего не поделаешь. Но это не повод впадать в депрессию. К тому же, – улыбнулась я, – ты мужчина или где? По-моему, есть гораздо более важные вещи, нежели ненужное самокопание.

Рейн ничего не ответил – просто обнял меня, утыкаясь лицом в мое плечо. Я же ласково провела ладонью по его волосам. Все-таки обнять его, как парня, который мне нравится, совесть не позволяла. Да и что подумает Рейн, который младше меня аж на три года, если я начну приставать к нему с совсем недружескими намеками? Правильно: в лучшем случае постарается обратить это все в шутку, в худшем – смутится или поднимет на смех. А сейчас нам это ни к чему, если мы все-таки хотим отсюда выбраться. Лично я – очень сильно.

Потому что попасть в фэнтезийный мир – это, конечно, хорошо, только вот жизнь тут будет далеко не сказочная. Слишком уж все отличается от привычного мне. Это сейчас я храбрюсь, потому что пока нам с Рейном относительно везет. А вот когда все это прекратится – я взвою. Хоть я и успела ненавязчиво выяснить у Родомира, где бы можно откопать подобие зубной щетки (мне выдали палочку, на кончике которой топорщился пучок свиной щетины, как у кисточки, и какую-то зеленоватую травяную смесь, заменяющую зубную пасту), но вот когда подступят традиционные женские проблемы – я точно буду биться головой о матрас. Косяки обычно выбирает Рейн, а мне голова еще нужна. К тому же это пока нас знахарь сопровождает, но продолжаться такое будет только до тех пор, пока мы не доберемся до герцогского замка. А там – поступайте как хотите. Потому что если герцог прикинется диванным валиком и сделает вид, что он тут ни при чем, то будет совсем грустно. Кому мы нужны в этом мире? Да никому. А средневековых ремесел я не знаю. Ну пусть я шить и вышивать умею – так ведь местные мастерицы со своими «крестиками» меня переплюнут только так, а Рейн вообще по образованию – недоучившийся кибернетик, а высоких технологий в здешних краях не будет наблюдаться еще о-очень долго. А жить как-то надо, не воровством же промышлять. Можно, конечно, податься в наемники, благо мечи есть, умение ими худо-бедно владеть – тоже, подучиться никто не мешает – да вот при такой работе придется убивать, а я к такому крутому жизненному повороту морально не готова.

Короче, куда ни кинь – всюду клин. В современном сленге используется куда уж более меткое и всеобъемлющее слово, но я не матерюсь принципиально. Почему-то на ум пришла забавная картинка, высмотренная на просторах Интернета: по заснеженному полю крадется полная полярная лисичка, а под картинкой надпись – «Неумолимо приближающийся срок сдачи проекта». Вот уж точно – песец подкрался незаметно…

И тут та же фигня.

Вот так мы с Рейном и сидели в обнимку, думая каждый о чем-то своем, пока в комнату не заглянул Родомир с вопросом, чем мы тут так долго занимаемся. Увидев, что ничего криминального или неприличного не происходит, знахарь одобрительно хмыкнул в бороду и посоветовал Рейну убираться куда подальше, но в пределах деревни и дать мне отдохнуть. Мой друг беспрекословно подчинился, на прощание чуть сжав мою ладонь, и удалился, оставив меня в пустой комнате тоскливо разглядывать потолок над головой.

Знахарь продержал меня в постели еще два дня, не давая шляться без надобности по дому и бередить ранки на шее, но на третий сдался. Не то я его окончательно достала своим нытьем, не то покусанная шея благодаря местным травам действительно затянулась настолько, что меня можно было выпускать из «лазарета», как шутливо обозвал наше временное пристанище Рейн, но мне разрешили погулять.

Откровенно радуясь тому, что не надо больше медленно, по стеночке, передвигаться по избе, постоянно ловя на себе сочувствующие взгляды приютившей нас немолодой вдовы, я переоделась в лежавший на лавке дорожный костюм и, аккуратно затягивая воротник, задумалась о том как же будет выглядеть моя шея после того, как повязки снимут окончательно. Судя по ехидным репликам Рейна и более профессиональным Родомира, выяснилось: спустя пару дней благодаря особой мази ранки будут походить всего лишь на следы от чересчур страстных поцелуев, а голос восстановится спустя недельку, если продолжать пить лекарства. Правда, я подозревала, что слабость, которую я испытывала последние сутки, как раз и была вызвана травяными отварами, коими меня пичкал знахарь. Подозрения подтвердились после заданного в лоб вопроса. Родомир признался, что для скорейшего заживления он использовал сильные средства, которые как раз и давали эффект потери сил и общего донельзя вялого состояния. С другой стороны, удержать меня более гуманным образом в постели было попросту нереально, так что на этот раз я ругаться не стала, а просто поблагодарила знахаря. В ответ Родомир негромко произнес, что уничтожение Белой Невесты стоит качественного лечения. Не согласиться у меня не получилось. Одевшись, я на минуту задержалась около своего оружия, аккуратно положенного на лавку, размышляя, стоит ли вооружаться или на фиг оно мне надо. В итоге решила, что действительно на фиг: увидят меня знахарь или Рейн во всем облачении – так ведь в один голос взвоют, что рано мне еще за меч браться. И будут абсолютно правы.

Ладно, понадеемся, что какого-нибудь западла типа нежити, в этой деревне не окажется, а то я еще не раз пожалею, что не взяла хотя бы кинжалы.

Примерно с такими мыслями я вышла из комнаты и чуть не столкнулась в коридоре с вдовой, которая как раз направлялась ко мне с тарелкой, накрытой полотенцем. Судя по аромату, в ней находились как минимум свежие пирожки. Вспомнив, что меня представили как безвинно пострадавшую от клыков нежити девицу, я мысленно порадовалась, что не прихватила с собой оружие – в местное понятие «девица» клинки не входили. Потом доказывай, что только поиграть взяла.

– Как чувствуешь себя, доченька? – поинтересовалась Меланья, заботливо заглядывая в мое лицо и сочувственно покачивая головой. – Бледненькая ты совсем, еще бы чуть-чуть – и совсем упырица треклятая выпила б. Пойдем, я молочка надоила, теплое еще, да и пирожки с пылу с жару.

– Спасибо. – Я вяло улыбнулась, вспомнив о том, что особой любви к парному молоку не испытываю, скорее наоборот. Но Меланья уже крепко ухватила меня за локоть и потащила к столу. Впрочем, упиралась я скорее для вида, потому что желудок уже вовсю напоминал о себе, а вкусные запахи, доносящиеся из горницы, только подхлестнули аппетит.

Вдова с каким-то ностальгическим выражением лица наблюдала за тем, как я уписываю горячие пирожки, а потом негромко отметила: