Триумф душ - Алан Дин Фостер Страница 30

Словно богатый купец, степенно снимающий богатое одеяние, скелет Этиоля Эхомбы освободился от плоти и встал перед ними во всей красе – белый до блеска, изящный. Всадники радостно воздели мечи и подняли на дыбы скелеты своих скакунов.

– Нет! – Симна с мечом рванулся вперед, но что-то схватило его за ногу, и он упал. Симна в ярости обернулся и увидел широко раскрытые глаза, глядящие на него из кучки одежды и кожи. Искаженное и непривычно плоское лицо Эхомбы доброжелательно улыбалось.

– Потише, Симна! Разве я не просил тебя довериться мне?

Ошеломленный северянин отполз в сторону.

– Этиоль, это ты? Ты жив?

– Жив, только ходить не могу. Чувствую себя, как мокрые лохмотья. Подними меня, мой друг. Я хочу видеть, что происходит.

Стараясь не выдать своего отвращения, Симна дрожащими руками приподнял мягкое тело друга и повернув его лицом к врагам.

Тем временем скелет Эхомбы вслед за представителем Братства подошел к строю всадников. Скелет командира забрался в седло и жестом предложил скелету Эхомбы сесть позади. Высокий изящный скелет Этиоля, только что покинувший свою плоть, ухватился за протянутую руку и запрыгнул на круп скелета коня.

Члены Братства отдали салют, затем развернули своих скакунов и, построившись по двое, мелкой рысцой поскакали в глубь леса. Живые остались одни.

Эхомба, вися на руках Симны, проводил их взглядом.

– Надеюсь, – заметил он, – мой скелет сможет удержаться в седле. Мы, наумкибы, не слишком хорошие наездники.

– Это уже не важно, брат! – Симна тоже, не отрывая взгляда, смотрел, как скелеты исчезают в лесу. – Никакой опыт не поможет, когда приходится скакать без седла, на голых костях. – Он перевел взгляд на пастуха. – Что будем делать теперь?

– Поскорее убираться отсюда. Алита был прав. Теперь я тоже слышу приближение сотен скелетов.

– Но как же небесный меч! Ты мог бы воспользоваться им.

– Не здесь. Мы все погибли бы, – коротко объяснил пастух.

– Ну и пусть! – со злостью заявил Симна. – Все равно это лучше, чем жить без костей.

Прореха, когда-то бывшая ртом Эхомбы, раздвинулась. По-видимому, теперь это означало улыбку.

– Разве я не просил тебя доверять мне?

– Ну просил, и что? Ты собирался привести нас в Эль-Ларимар, а что теперь? Как ты будешь сражаться с этим самым Химнетом? Предложишь мне двигать твоими руками, как кукловоду? Я считаю себя храбрым человеком, но не дураком! – Он помолчал и с горечью добавил: – Если во всем этом и есть какая-то добрая магия, то я ее не вижу.

– Еще увидишь, мой друг. А сейчас положи меня, только осторожно. Теперь переверните повозку и поднимайте парус. Надо поскорее уехать отсюда.

– Хункапа! – крикнул северянин. – Давай-ка поставим на колеса эту телегу.

Когда повозка была поставлена на колеса, Симна тщательно проверил ее состояние. К счастью, несмотря на сильный удар, крупных поломок не было. Он подозвал Хункапу и приказал:

– Будешь держать Этиоля, чтобы он мог видеть. Мне придется править.

– Править куда? – тихо спросил зверочеловек, бережно беря на руки то, что осталось от Этиоля.

– На запад! Куда еще! – буркнул Симна и уселся на сиденье водителя. Он попробовал, как ходит рычаг, поднял парус, и повозка со скрипом тронулась с места. Симна вывел ее на дорогу, и путешественники покатили на запад.

Большая часть пути прошла без происшествий. Алита время от времени убегал на охоту и приносил черных кроликов и небольших антилоп, так что свежего мяса хватало всем. Эхомба тоже не голодал: ему давали протертые ягоды и нарезанную на мелкие куски рыбу.

К удивлению Симны, пастух испытывал даже некоторое удовольствие от новизны ощущений. Ходить он не мог, зато был способен ползать, помогая себе руками и ногами.

Симна восхищался его выдержкой и терпеливостью. Любой другой человек, лишившись скелета, впал бы в уныние, но только не Эхомба. Он по-прежнему был бодр, временами похваливал Симну за ловкость в обращении с повозкой, Алиту – за удачливость в охоте, Хункапу – за помощь и неизменное дружелюбие.

На пятый день Симна не выдержал и воскликнул:

– Клянусь Джирборном, можно подумать, что, лишившись костей, ты чувствуешь себя куда лучше, чем прежде!

– Скелет, конечно, во многих отношениях полезная штука, – ответил Эхомба. Он лежал на руках у Хункапы. – Но вертикальное положение отнюдь не самое лучшее в смысле приспособления. Прямоходящее существо слишком уязвимо для ветра, а также копий и стрел противника. У ползучего создания есть свои преимущества. Спроси, например, у змеи.

– Я готов помогать человеку, но не змее, – проворчал Симна. – Впереди, похоже, река. И широкая…

Эхомба попросил Хункапу приподнять его повыше.

– Мне кажется, – поделился он своими наблюдениями с Симной, – колея должна оборваться, не доходя до берега. Смотрите, противоположный берег более низкий, и лес там пореже. Рули осторожнее, не стоит рисковать повозкой. Она нам еще пригодится.

– Ладно, – кивнул меченосец и вдруг помрачнел. – Может, судьба решит, что за последнее время я слишком мало ходил пешком, чтобы наградить меня длительной поездкой.

– Удивительно, – сказал Этиоль, словно не замечая перемены в настроении Симны, и доброжелательно улыбнулся. – Раньше ты все больше думал о сокровищах.

– Что толку сейчас о них думать! – Симна слегка повернул рычаг, ловя ветер. – Послушай, до сих пор ты меня за это не упрекал, разве что старался убедить, будто сокровищ не существует. А теперь, когда все идет из рук вон плохо, решил напомнить о них? Чтобы я с крючка не сорвался? Не думай, что я такой глупец, долговязый братец. Если бы я считал, что ты водишь меня за нос, я давно бы тебя бросил и дал деру.

Эхомба попытался пожать плечами, и по его телу пробежала легкая рябь.

– Ты прав, друг Симна. На самом деле нет никаких сокровищ. Это только уловка, с помощью которой я пытался заставить тебя мне помогать. Мне будет стыдно перед старейшинами нашей деревни. – Лишенная костей рука, трепеща, подползла к Симне. – Что ж, теперь уходи. Будь сам по себе, следуй своему предназначению. Я освобождаю тебя от всех обязательств.

– Не зли меня, братец! И не воображай, будто я не способен уйти! Вот прямо сейчас остановлю этот гроб на колесах и выйду. А за тобой пусть присматривают эти двое. Один из них – глупее не придумаешь, а другой рано или поздно в виде добровольной помощи тобой закусит.