Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых: Воды спят. Солдаты живут - Глен Кук Страница 30

Что случилось? – обеспокоенно спросила Сари, даже не успев снять лохмотья Минь Сабредил.

Я и сама еще была одета как Дораби Дей Банержай.

– Исчез Мурген. Гоблин был уверен, что они с Одноглазым его прочно закрепили, но, пока все мы отсутствовали, он куда-то подевался. Не представляю, как нам его вернуть.

– Я спрашиваю, что произошло в Воровском саду? Туда отправилась Душелов. Не знаю, что у нее были за дела, но вернулась она совершенно другим человеком. Я не смогла подслушать все, что Душелов рассказывала Радише, но одно ясно: она или нашла, или выяснила что-то такое, что полностью изменило ее настроение. Как будто ей внезапно стало не до шуток.

– Не знаю, – сказала я. – Может, Мурген сможет объяснить. Если удастся вернуть его.

Тут к нам присоединился Гоблин – и давай расталкивать Одноглазого, уснувшего в кресле Бань До Транга.

– Оба мирно отдыхают, – сообщил он. – Я их опоил. Нарайян рыпался, девчонка держалась на диво спокойно. Бояться нам надо ее.

– Что это с ним? – кивнула я на Одноглазого.

– Просто устал. Он ведь уже старый. Вот проживешь хоть половину того, что у него за плечами, и посмотрим, будет ли у тебя хоть половина его резвости.

– Почему ты считаешь, что девчонка опасна? – спросила Сари.

– Потому что она дочь своей матери. Еще не очень преуспела в колдовстве, учиться-то ей не у кого, но у нее природные способности, и она может очень далеко пойти. Даже стать такой же сильной, как ее мать, но без рудиментарных представлений об этике, которые были у Госпожи. От нее прямо-таки несет…

– От нее несет не только тем, о чем ты говоришь, – пропищал Одноглазый. – Первое, что надо сделать с этой милашкой, – швырнуть ее в чан с горячей водой. Добавить три-четыре горсти поташного мыла и отмачивать не меньше недели.

Мы с Сари переглянулись. Если девчонке удалось оскорбить даже чувства Одноглазого, значит она и впрямь ходячий кошмар.

Гоблин ухмыльнулся от уха до уха, но смолчал.

– Слышала, вы наткнулись на Протектора, – сказала я.

– Она засела на крыше или где-то еще, ждала, что будет дальше. Ну и дождалась. Пара огненных шаров – и она убралась, поджав хвост. И больше не высовывалась.

– И никто за вами не проследил?

Я спросила лишь для проформы, ведь они понимали, что поставлено на карту. Даже не приблизились бы к дому, будь у них хоть малейшее сомнение в том, что это небезопасно.

Допусти они промашку, серые уже подожгли бы наш склад.

– Мы были готовы к встрече с воронами.

– Со всеми, кроме одной, – проворчал Одноглазый.

– Что?

– Я видел там белую ворону. Хотя она не попыталась за нами увязаться.

И снова мы с Сари обменялись взглядами. Сари сказала:

– Я хочу переодеться, поесть и малость отдохнуть. Давайте встретимся через час. Если у тебя осталась хоть капля совести, Гоблин, ты постараешься отыскать Мургена.

– Некромант у нас ты.

– А кто клялся, что посадит его на цепь? У тебя есть час.

Гоблин заворчал что-то под нос. Одноглазый мерзко захихикал и не предложил ему помощи. Вместо этого обратился ко мне:

– Ты как, готова укокошить своего библиотекаря?

Я не призналась ему, что идея уже не вызывает у меня сильного отторжения. Похоже, Сурендранат Сантараксита подозревает, что Дораби Дей Банержай – не тот, за кого себя выдает. А может, я поддалась паранойе, мне слышится в словах библиотекаря то, чего он вовсе даже не думает.

– Пусть тебя не волнует шри Сантараксита. Он очень добр ко мне. Сказал, что я могу брать любую книгу, какую пожелаю. За исключением книг из закрытого фонда.

– Ух ты! – воскликнул Одноглазый. – Кому-то все же удалось найти тропинку к сердцу нашей Малышки. Нипочем бы не догадался, что она проходит через книги. Не забудь назвать первенца в мою честь.

Я сунула кулак ему под нос:

– Надо бы выбить тебе последний зуб и сказать, что так и было. Но меня приучили уважать старших, даже тех, кто несет чушь, выжил из ума и песком сыплет. – Моя религия хоть и сосредоточена намертво на едином истинном Боге, все же требует почитать предков. Любой веднаит верит, что покойная родня может услышать его молитвы и похлопотать за него перед Богом и святыми угодниками. Если считает, что потомок ведет себя достойно по отношению к ней. – Я собираюсь последовать примеру Сари.

– Позови, если захочешь потренироваться, чтобы не ударить в грязь лицом перед новым хахалем.

Его кудахтанье внезапно смолкло – мимо ковыляла Гота. Когда я оглянулась, Одноглазый уже снова храпел. Эстафета брюзжания перешла от старого дурака к старой дуре.

В осажденном Джайкуре я снова и снова клялась себе, что никогда в жизни не стану привередничать в еде. Что бы ни предложили, буду благодарно улыбаться и говорить «спасибо». Но время у любого сотрет память о данных обетах. Рис и вонючая рыба надоели мне едва ли меньше, чем Гоблину и Одноглазому. Поесть чего-нибудь другого удается крайне редко, и помогает это слабо. Уверена, что нюень бао не обладают чувством юмора исключительно по вине своей кухни.

Я зашла к Сари. Принявшая ванну, отдохнувшая, с распущенными волосами, она выглядела на десять лет моложе. Легко поверить, что десять лет назад любой молодой мужчина при виде ее пускал похотливые слюни.

– У меня еще есть немного денег из тех, что достались от одного человека, принявшего на юге не ту сторону, – сообщила я, помахивая двумя бамбуковыми палочками, между которыми был зажат кусочек рыбы.

Нюень бао не желают пользоваться кухонным скарбом, еще несколько веков назад вошедшим в здешний быт. У До Транга стряпать позволялось только его соплеменникам.

– И что? – недоуменно спросила Сари.

– Я готова их потратить. Если хватит на свинью.

Веднаитам не положено есть свинину. Но уж коли я сподобилась родиться женщиной, местечка в раю для меня не припасено.