Хроники ведьм. Песнь колдуньи - Мирей Кальмель Страница 3

— Чего тебе? — резко спросила она.

— Принесла молоко, как вы просили, — ответила Альгонда, одновременно испытывая отвращение и желание ответить грубостью на грубость.

Горничная вышла в коридор, закрыла за собой дверь и повернулась спиной к лестнице так, что теперь никто не смог бы увидеть, что происходит на лестничной площадке.

— Надеюсь, оно свежее? — ворчливо спросила она, вырывая из рук Альгонды горшок.

— Только что надоенное, — заставила себя ответить девушка.

«Подлюга!» — мысленно выругалась она, глядя, как горничная поднимает крышку и принюхивается.

— Ты что, издеваешься надо мной? Оно кислое! — вскричала Марта и швырнула в нее горшок.

Альгонда вскрикнула от удивления и ярости. Молоко заструилось у нее по щекам, стекая на грудь.

— Злюка! Ты знала наперед, что из-за грозы оно скиснет! — вскричала возмущенная несправедливостью обвинения Альгонда.

Девушка подалась вперед, чтобы вцепиться в обидчицу, но Марта захохотала и с проворством, какого от нее было трудно ожидать, увернулась.

Руки Альгонды схватили пустоту. Слишком поздно… Потеряв равновесие, она скатилась с трех ступенек и больно ударилась рукой об угол стены.

— Можешь пожаловаться своей мамочке! — насмешливо бросила горничная, подходя ближе. — Я имею над Сидонией такую власть, какая вам и не снилась…

И, оставив девушку со слезами ненависти на глазах потирать ушибленное плечо, она повернулась к ней спиной и ушла. Перед тем как скрыться в покоях своей госпожи, Марта носком башмака пнула горшок, и тот скатился к ногам Альгонды вместе с приказанием вытереть пролитое молоко.

Девушка услышала, как за Мартой закрылась дверь. В свете настенного факела, который она чудом не задела при падении, Альгонда увидела капельки крови на своем рукаве — похоже, она содрала кожу о выступающий из стенной кладки камень. От косы, щеки и одежды исходил неприятный запах скисшего молока.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. Но как только она решила спуститься в свою комнату, чтобы обмыться и переодеться, этажом ниже послышался голос барона — он сообщил Жерсанде, что можно подавать обед.

Испугавшись, что барон будет насмехаться из-за ее ужасного вида, а то и накажет за неуклюжесть, девушка быстро сняла башмаки, подобрала горшок, поднялась на площадку третьего этажа и вытерла паркет своей юбкой. Потом взбежала вверх по лестнице, одно крыло которой вело к помещению донжона, долгое время стоявшему заколоченным, а другое — к выходу на плоскую крышу замка. И как раз вовремя: барон поднялся на третий этаж. Зная, что вскоре появятся слуги с подносами, уставленными разными блюдами, Альгонда предпочла подождать.

Она прошла под аркой из резного камня, фронтон которой был украшен изображением женщины-змеи, и без страха прислонилась спиной к запечатанной двери, за которой находилась проклятая комната. Мелюзина, некогда жившая в ней, на нее не рассердится…

Альгонда нервно рассмеялась. Можно сказать, что фея снова выручила ее из беды…

Две недели назад Матье поделился с ней новостью: в «ванне» Фюрона, там, где река уходит под скалу, заметили огромную форель. Юноша дрожал от нетерпения, так ему хотелось ее поймать. Когда Альгонда сделала все, что ей в тот день было поручено, они вместе отправились к реке. Привычным с детства движением молодые люди закинули свои удочки. Однако очень скоро девушка поняла, что вся эта затея с рыбалкой для Матье — всего лишь предлог уединиться с ней и в очередной раз признаться ей в любви. Она тоже его любила. Любила всей душой и всем сердцем и больше всего на свете хотела одного — стать его женой. Однако Альгонда терпеть не могла, когда ее пытались надуть. Она рассердилась, когда юноша наконец признался, что форель из его рассказа — простая плотвичка размером не больше той, что болталась у нее на крючке. Альгонда решила вернуться. От места на берегу Фюрона, где они находились, до замка было не меньше получаса ходу. Местные жители издавна обходили его стороной — по легенде, это были владения феи Мелюзины, и сердить ее было опасно.

Юноша, оскорбленный в своих лучших чувствах, сделал вид, что остается рыбачить. Альгонда же стала карабкаться вверх по крутому склону скалы, у подножия которой располагался естественный водоем. Воды реки с шумом вливались в него и «исчезали» под огромной каменной глыбой. Один неверный шаг — и девушка сорвалась с обрыва прямо в водоем и, подхваченная течением, через мгновение исчезла. Все это произошло на глазах у отчаявшегося увидеть ее живой Матье. Альгонда тоже успела попрощаться с жизнью, задыхаясь в темных водах реки, как вдруг почувствовала, что ее обнимают чьи-то руки. Вынырнула она, будучи в полубессознательном состоянии, в подземной пещере. Холодное и липкое тело, к которому она прижималась, принадлежало женщине с русалочьим хвостом — Мелюзине.

Не в силах смириться с утратой любимой, Матье, проливая слезы, метался по берегу. Несколько долгих минут прошло, прежде чем случилось чудо: Альгонда вынырнула, да так стремительно, будто кто-то выбросил ее из глубин на поверхность. Юноша бросился в воду и вынес ее на берег, окостеневшую от холода, но живую. Мгновение спустя Альгонда прижалась к нему, утверждая, что спасением своим обязана фее, но об этом никому нельзя рассказывать.

Вечером то же самое девушка сказала и своей матери. Альгонда с радостью поделилась бы с ней своими ощущениями, рассказала бы, как неприятно было чувствовать прикосновения нечеловеческого существа, поведала бы, о чем они говорили, но Жерсанда, в отличие от Матье, не стала расспрашивать дочь. Управительница замка барона де Сассенажа лишь покачала головой и заговорила о другом.

Только на следующий день Альгонда вспомнила о том, что дала фее клятву. И с этого самого дня ее жизнь резко изменилась.

И хотя при мысли об этом сердце девушки разрывалось, она понимала, что придется смириться с неизбежным: отныне она была предназначена не Матье, а другому.