Посредник - Андрей Мартьянов Страница 29

– У меня сейчас мозги из ушей потекут, – пожаловалась взмокшая Алёна. – Это невыносимо! Славик, я отказываюсь ТАКОЕ переводить. Как прикажешь понимать «руну пчелы, со звоном текущую в алой воде»? Что это значит?

– Я не филолог, а токарь. Скажи Старому, чтобы умолк. Пускай ведьма выговорится, а потом вытрясем из финна всё, что он знает – думаю, охотники куда практичнее впавших в старческий маразм шаманок!

– Попробуем…

– Харизма у нее фантастическая, – вдруг заметил Иван, старавшийся не встревать и играть роль тихого наблюдателя. – Славик, не обращай внимания на внешность, загляни глубже.

Славик послушался. Попытался отрезать все эмоции, только наблюдать да слушать. Разошедшаяся Лоухи учинила спектакль одного актера: меняла интонацию, пытаясь говорить за разных персонажей своего повествования, напевала, стараясь добавить пущего драматизма прерывалась на артистические паузы. Сделала несколько шагов перед и вытянула руку, словно обращаясь к невидимому собеседнику, потом вдруг закружилась в диковатом танце – при этом амулеты позвякивали в ритм. Разыграла самый настоящий короткий эпос.

Хриплый голос, неожиданно становившийся нежно-напевным, и тщательно выверенные движения завораживали. Славик не без труда стряхнул с себя накатывающую одурь: Баба-Яга оказывала на зрителей воздействие, сравнимое с гипнотическим, – талантище, прав Иван! Немудрено, что ведьма держит под пятой племя Старого! Впрочем, не так – семья для Лоухи стоит на втором по значимости месте, прежде всего – беседы с духами, жизнь на грани зримого и незримого.

На пике экстаза Лоухи движением разудалой молодки подскочила к Ивану. Тот и не шелохнулся, смотрел во все глаза.

– Потомок тура, – звонким и очень молодым голосом сказала ведьма на чистейшем древнескандинавском. – Но не черного, а белого. Таких совсем не осталось нынче. Тур тебя и убьет. Берегись тура. А ты…

Алёна, к которой повернулась шаманка, испугалась. Это было прекрасно заметно:

…– Ты ведешь род от змеи, хороший предок – мудрый и опасный. Запомни: погибель твоя лежит на тропе. На дороге, ведущей к снегу.

Последним остался Славик.

– Ты чужак. У чужаков иная судьба. Я ее не вижу… Лоухи устала, Лоухи стара и скоро уйдет к праматери-рыси…

Ведьма, пошатываясь, отошла к развернутым на камнях шкурам и повалилась на бок.

– Аптечку? – мигом обеспокоился Иван. – Пожилой ведь человек!

– Не трожь! – рявкнул Славик. – Господи, вот угораздило… У нее может быть совсем иная физиология – состояние транса достигается использованием природных стимуляторов, а Лоухи наверняка употребляла их с детства, лет девяносто подряд… Ф-фу… Алёна, Христом-Богом прошу, спроси у Старого, с ведьмой все в порядке?

– Духи забрали Лоухи к себе. Ненадолго, – ответил финн. – Она отдыхает за гранью, скоро вернется. Ее не надо сейчас беспокоить. Мой сын развел костер, видите? Мы хотим разделить с вами трапезу.

– Приняли за своих, – по-русски заметила Алёна. – Угощать можно только тех, в ком абсолютно уверен – пища священна, на человека, севшего с тобой за один стол, оружие не поднимешь. Лоухи каким-то образом дала знать Старому, что мы не враги и не желаем зла. Оттого и приглашают. Заметил, в самом начале разговора молодежь не зажигала огонь – выжидали результатов переговоров.

– Разве? А почему третьего дня они хотели мне нерпу подарить?

– Подарок и совместная трапеза – два очень разных символа… Желание сделать приятное совсем не одно и то же, что доверие.

Меню скромное: печенная на углях рыба – Славик опознал лосося по розоватому мясу, – горьковатые лепешки из просяной муки и сырая репа. Соль финны не использовали, а потому Ваня полез за пластиковой баночкой в кармашек обвеса. Предложил остальным, вызвав очередной всплеск восхищения.

– Финны считают нас обладателями невероятных сокровищ, – сказала Алёна. – Металл дорог, но только не по сравнению с солью. Наиболее ценный продукт со времен Римской империи вплоть до позднего Средневековья, из-за соляных копей войны устраивали. В этом медвежьем углу выпарить соль из морской воды невозможно – залив и ближняя Балтика пресные, покупать приходится у корабельщиков…

– Принесу Старому с сыновьями килограмм-другой, – ответил Славик. – На руках носить будут и поставят моего истукана на капище.

– Такой редкий товар можно обменять на что-нибудь более полезное, – остановил расщедрившегося Славика Иван. – В частности – на подробную информацию и помощь. Алёна Дмитриевна, давайте уже поговорим с ними о предстоящем деле, только время теряем…

Филологесса начала издалека. Осторожно поведала о том, что живущие в Альдейгьюборге «люди севера» считают окрестные земли «испортившимися» или даже получившими проклятие – боги ушли, пришли другие. Если эти разговоры верны, корабельщики могут уплыть насовсем и тогда не будет торговли – намек иезуитский, но действенный. Старый заметно посмурнел.

Продолжая плести незамысловатые интриги, Алёна как бы невзначай заметила, что Слейф-годи недоволен: его персону тут едва не съели. Кто именно? Славик, достань блокнот, попытайся нарисовать хелльдирра. Спасибо. Вот, видели такого зверя?

В отличие от Лоухи, Старый выражался куда более доходчиво. Зверя сам не видел, но охотники рассказывали. И про других тварей-без-имени тоже. Их немного, бродят всегда в одиночестве, в стаи не сбиваются, поэтому осторожный человек всегда может спрятаться или убежать. Когда появились? Давно, сам Старый слушал сказки о зверях еще в детстве. Откуда звери пришли? Лоухи говорила, что это духи из ледяного мира, Похьёлы, там зарождаются болезни, оттуда идут холод и всякие невзгоды. Бояться их нельзя, они питаются страхом. Опасайся, но не бойся. Встретил – уйди с дороги.

– Ничего существенного и полезного, – заключил Иван. – Любые необъяснимые с рациональной точки зрения события емь сразу проводит по ведомству мистики. Спроси, они встречали останки умерших зверей? Скелеты? Можно ли посмотреть, если такой находится поблизости?

– На том берегу видели, – Старый указал в сторону севера. – Издалека. К ним нельзя подходить, табу. Место, где погибли безымянные, становится нечистым, охотник, осквернивший себя нечистотой, должен уйти из рода.

– Строго здесь… Нам как раз на противоположный берег и надо, – сказал Славик. – Алёна, они согласятся прикрыть экспедицию с тыла? А мы финнам соли подбросим в количестве.

Выслушав, охотник стал мрачнее грозовой тучи. Понизил голос. Его родичи и вовсе притихли, обменялись настороженными взглядами.

– Если идти по берегу на полночь, – ровным тоном радиоведущего программы новостей переводила Алёна, – в одном пешем переходе увидишь болото. Плохое болото, гиблое. Ручьев много, земля пропитана водой, ногу негде поставить. Туда никто не ходит спокон веку. Но люди рассказывают, будто на островах, за трясинами, есть капище чужого народа. Очень старого народа, жившего в этих краях задолго до того, как пришли мы, а с нами сумь, лопь и весь.