Между степью и небом - Федор Чешко Страница 29

Сквозь попрозрачневший рёв трудящихся вхолостую двигателей Михаил слышал, как заголготали растревоженными гусями немцы… Слышал и ждал: вот-вот ударит с ближней машины злобно-радостный окрик или (что вероятней) очередь – сразу, без излишней канители. Ждать-то Михаил ждал, и в землю вжимался, и зубами скрипел в бессильном отчаяньи, но про свой наган так и не вспомнил. Вспомнил только про финку за голенищем, и то по-идиотски: куда бы, дескать, пырнуть ею бронетранспортёрову тушу, чтоб если не до смерти, то хоть как можно больней.

К счастью, дарённые стародавним рубакой инстинкты не успели подтолкнуть Михаила к какой-нибудь уж вовсе непоправимой глупости. Лейтенант РККА в считанные доли секунды вернул себе какие-то там господствующие высоты и прочие ключевые позиции в Михаиловой душе, и Мечников соизволил, наконец, обратить внимание на длинные антенны, торчащие над каждой из немецких машин. Три машины, и на каждой – радио… Богато живут блицкригеры, мать их перемать… Стало быть, эти самые машины остановились так одновременно вовсе не потому, что их экипажи что-то там заметили вдруг и сразу. Скорее всего, остановились они по команде. Значит, заметили не все сразу, а кто-то один – на редкость утешительное обстоятельство, ничего не скажешь!

А окрик тем временем действительно прозвучал, только не был он ни злорадным, ни радостным. Раздраженно-начальственным он был, этот окрик:

– Хэй, вас ист люс?!

Ответа Михаил не расслышал; раздраженный начальственный ганс – тоже.

– Ф-фер-р-рфлюхт!!!

Что-то грузно гупнуло о песок, а через секунду-другую в поле Михаилова зрения появились шагающие со стороны заднего бронетранспортёра сапоги (в световом мареве затевающейся белой ночи как бы даже не лучше, чем днём, виделось: обувь эта отлично стачана из отличной кожи). Почти напротив схованки лейтенанта Мечникова сапоги встретились с парой других, показавшихся лейтенанту обычными гансовскими яловыми сапогами. Как ни хотелось Михаилу сплющиться о мешанину песка и чертополоховых корней, а тут он всё-таки не удержался, чуть приподнял голову… Но только то и смог разглядеть, что в щегольские сапоги заправлены штанины форменные серо-зелёные, а в яловые – пятнисто-камуфляжные. Ценная информация, ради которой стоило рисковать…

– Прошу простить, герр майор! – Мечников поопасался уж вовсе задирать голову и потому не мог разобрать, который из двух гансов произнёс (естественно, по-немецки) эти слова.

– Прошу простить, герр майор! Только что получено сообщение от господина доктора – он просит подождать его. Всего две-три минуты, если позволите.

– Если позволю! – повторил “герр майор” с великолепным сарказмом. – Ладно, штурмфюрер…

– Прошу простить, я оберштурмфюрер.

– Обер так обер… Интересно, а каким образом этот ваш доктор ухитрился…

– Ещё раз прошу прощения, герр майор, но я должен находиться со своими людьми. Не желаете ли пересесть в мой вездеход? Там удобнее.

– Удобнее, но опаснее. Полагаю, что это вы с вашими подчинёнными должны пересесть в бронетранспортёры. Место найдётся. Как говорят аборигены, в тесноте… э-э-э… теснота не есть оскорбление.

– Благодарю за предложение, герр майор. Разрешите идти?

То ли оберштурмфюрер не счёл нужным дожидаться ответа, то ли ответ этот был дан молчаливым кивком – так, иначе ли, но яловые сапоги щёлкнули каблуками, лихо развернулись и ушагали восвояси.

Майор остался на месте – Михаилу отчего-то казалось, будто этот пожилой ганс неприязненно глядит вслед экс-собеседнику. Глядит и, судя по едва уловимому шороху, нащупывает что-то в кармане.

Тем временем вблизи объявился ещё кто-то – тоже в офицерских сапогах и серо-зелёных брюках. Этот новый кто-то чуть ли не крадучись подошел сзади к “герр-майору”, замер на миг и вдруг резко нагнулся. Мечников опять вспомнил об оружии, но пришлый ганс вовсе не в заросли вглядывался – он рассматривал собственные штаны. С минуту рассматривал, а потом принялся, чертыхаясь, выдирать из них колючки.

Звонкое клацание; в путающиеся меж чертолоховых стеблей космы диковинного светоточивого тумана вплелся табачный дымок…

– Это вы, Мориц? – герр майор так и не счёл нужным обернуться. – Вам бы следовало взять пример с этого… оберштурмфюрера и не оставлять подчинённых без присмотра. Тут вам не Нарвик.

– Вы хотите сказать, что нашим тыловикам-фельджандармам далеко до бравых вояк из арктического экспедиционного?..

– И это тоже.

– Позвольте спросить: а что ещё?

Майор молча пыхтел сигаретой. Его собеседник тоже молчал, дожидаясь ответа. Так и не дождавшись, заговорил сам:

– А что касается этого наглого эсэсмана, с которого вы предлагаете брать при…

– Ну какой же он наглый? – брюзгливо перебил майор. – Напротив, он корректен просто на удивление.

– А мне кажется, это не корректность, а утончённое издевательство. Не поверю, чтобы он искренне тянулся перед – простите! – заурядной армейщиной, даже и номинально старшей по званию. Тем более, что, судя по особенностям формы, это не обычные ваф…

И снова майор бесцеремонно перебил словоохотливого Морица:

– Мало сказать "не обычные". Поверьте чутью пожилого человека: нам с вами, гауптман, еще не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Обратите внимание: они не считают нужным скрывать упомянутые вами особенности. Или специально привлекают к себе интерес, или настолько уверены в своей… в своей… Ферфлюхт, да ведь это одно и то же!

– Кто же они, по-вашему? – гауптман Мориц снизил голос до опасливого полушепота.

– Не знаю и не желаю знать, – майор раздраженно отшвырнул сигарету, едва не угодив ею Мечникову в лицо. – Но этот их доктор… сперва в одиночку, с двухстволочкой и пёсиком устроил увеселительную прогулку по лесу, в котором засело особо опасное диверсионное спецподразделение НКВД; теперь и того чище…

Совсем рядом, там, где пряталась девочка Мария Сергеевна, раздался тихий, но весьма явственный писк. И какое-то шуршание там затеялось, тоже вполне слышимое. Начинавший уже коченеть Михаил моментально взмок. Проклятая дурёха! Это, что ли, она так отреагировала на слова о спецподразделении? Ей-то с чего бы?!. Или пищала да прочее не Машка, а Белкина? Но санинструктор, кажется, ни бельмеса не рубит по-немецки… Так что же там у них?..

Нет, вроде ничего. Вроде бы стихло. А гансовские господа офицеры, похоже, не заметили этой мышиной возни. Господа гансовские офицеры изволят ссориться… или нет, спорят они: герр гауптман уважительно, однако не без горячности доказывает герру майору, что “такой маленький функер вещь абсолютно невозможная есть” (скурпулёзно-дословный перевод).

Функер, функер, функер… Вас ист руссиш фюр “дер функер”, чёрт побери? Радио? Радио. Или, может, рация. Ну, так и за каким же хреном гансов поволокло на электротехнические темы?

Вроде бы всего на секунду-другую отвлёк Михаила непонятный и невнятный шумок, а смысл подслушиваемого разговора потерялся, кажется, безвозвратно. Жаль – разговор-то был интересный…