Внучка бабы Яги - Татьяна Коростышевская Страница 28

— О, я тебе расскажу, что… — Глаза Стефании подернулись поволокой. — Хуже гнить заживо в железных цепях, умирать от жажды, чувствуя как все твои жизненные соки уходят вместе с дыханием, и знать, что в это время… Кстати, через год я планирую опять вернуться в ваши края. Пожалуюсь твоему отцу, что ты бросил меня с младенцем на руках. Ребенка можно будет недорого купить у какой-нибудь крестьянки. И буду жить-поживать в твоем драном княжестве — регентствовать при отпрыске.

Зная оборотистость бывшей возлюбленной, в это можно было поверить. В бессильной ярости Влад заскрежетал зубами.

Стефания, взволнованно дыша, залпом выпила из своего бокала. Быстрый язычок скользнул по губам, слизывая остатки крови.

— Мур-р-р, я все еще голодна. — Графиня опустилась на кровать, подползая поближе.

Через мгновение ее жемчужные зубки сомкнулись на яремной вене Влада.

Когда он в следующий раз пришел в себя, уже вечерело. За толстыми оконными стеклами бушевала непогода, завывал ветер, окатывая стены его тюрьмы потоками воды. От ощущения близости столь желанной влаги становилось только хуже — покалывало подушечки пальцев, рот наполнялся вязкой горьковатой слюной.

— Дедушка, ты, что ли, мой суженый будешь? — раздался из темного угла тонкий голосок.

Влад попытался сфокусировать взгляд. Прямо из тканого гобелена, изображавшего какую-то буколическую сценку, в комнату ступила крошечная крестьянская девочка. Желтоватая рубаха, полускрытая широкими лямками полотняного сарафана, темные волосы, затянутые по бокам лица в тугие косицы, любопытные карие глаза.

— Ты за мной пришла?

Сон и явь переплетались в его сознании фантасмагорическим орнаментом. Показалось, что это сама Смерть решила покуражиться над беднягой, приняв столь причудливый облик.

Девочка махнула рукой:

— Не, я так — одним глазком глянуть хотела. Гадала я на суженого… Вот и спрашиваю — ты он и есть?

Влад хрипло рассмеялся:

— Лет тебе сколько, невеста?

— Аккурат во внучки тебе гожусь — в том годе десять стукнет, — рассудительно сказала малышка, приближаясь к кровати и усаживаясь на краешек.

— Не рановато о браке думать?

— В самый раз. Иравари сказала — надо брать дело в свои руки, чтоб всю жизнь в девках не просидеть. Она-то уж в этом толк знает.

— Это подруга твоя? — Разговор не на шутку увлек Влада.

— Не, знакомица. Подруга у меня одна — Стешенька.

— В бане небось гадала?

— А то! Банщики нашептали — точно суженого покажут.

Ну понятно — хитрые изнаночные твари затащили сонную девчонку к себе. Как только у нее сил хватило выбраться и оказаться здесь? Чудны лики Судьбы! Малявка смотрела на него почти не мигая, склонив голову набок, будто желтогрудая синичка примеривается, куда клюнуть морозную рябиновую ягодку. Надо же — дедкнязьушка! Стефания как-то после очередного кровопускания поднесла к его лицу зеркало, чтобы продемонстрировать, как мало осталось от некогда щеголеватого и полного сил красавца. Видимо, надеялась, что лицезрение черепа, обтянутого желтой пергаментной кожей, седых клочковатых волос и покрасневших глаз подвигнет Влада к правильному решению. Будь на его месте экзальтированная барышня, может, это бы и сработало.

— А ты чего в цепях? — вдруг встрепенулась девочка. — Зарок какой выполняешь, а я тебе мешаю?

— Злые люди заковали, — вздохнул князь.

Птичка-синичка хлопотливо вскочила, бросилась к письменному столу в поисках какого-нибудь орудия. Вернулась с перочинным ножом, поковыряла в замке, пытаясь отжать запирающую пружину.

— Бесполезно, — попытался остановить ее Влад. — Там еще заклинание наложено — просто так не вскроешь.

— И почему это злые люди тебя к лежанке прикрутили? — пыхтя от усилий, спросила девочка.

Хороший вопрос! Как радостно ахала Стефания, когда он, смеясь, сообщал ей обо всех продуманных хитростях и ловушках… И как мило краснела, предложив оборудовать ложе страсти этим… хм… приспособлением. Но не рассказывать же ребенку о развлечениях, которым предается романская аристократия. Вся кровь, еще оставшаяся в теле Влада, бросилась ему в лицо жарким румянцем.

— Мала еще…

— Не очень-то и хотелось, — обиженно буркнула собеседница, продолжая ковыряться в замке. — Вот не пойду за тебя, старого, замуж, будешь знать! И вообще — тебе к земле привыкать надо, а не к девицам свататься.

Влад улыбнулся. Девочка, скорее всего, до сих пор пребывает в уверенности, что это всего лишь сон. Кстати, надо бы отправить малышку домой, пока его мучительнице не вздумалось вернуться и продолжать экзекуцию. Двусторонний портал, наведенный между его спальней в цитадели и кухней охотничьего домика, настроен только на двух людей — него самого и его бывшую любовницу. Значит, девочке одна дорога — через изнанку. При хорошем стечении обстоятельств ее вынесет обратно… Интересно, чем деревенская простушка заплатила за гадание — памятью или кровью? Хватит ли ей того и другого, чтоб в сумеречном изнаночном мире отыскать дорогу домой? Эх, воды бы сюда! Хоть пару глотков. Уж тогда бы он без проблем навел портал, куда эта птичка укажет. Ха! Да он бы одним движением порвал ненавистные оковы, он бы изничтожил графиню, если б только не был лишен доступа к своей стихии. Видимо, свои желания он произнес вслух. Наивное дитя отбросило в сторону погнутый перочинный нож и удивленно спросило:

— Ты чего, пить хочешь? Водицы принести?

И упорхнуло туда, где Влад не мог его видеть. Только слышался грохот посуды на кухне, дробный топот босых ножек, сопение, хлопанье двери.

— Ёжкин кот! В доме ни капли, а с улицы принести не могу, будто кто миску из руки выбивает. И в горсти — никак… Заклятия хитрые. Тебя колдун пленил? Бедненький! — защебетала птичка, приблизившись к кровати, гладя спутанные волосы страдальца, заливаясь горючими слезами.

Соленые капли падали Владу на лоб, моментально впитываясь в кожу. Кровь заструилась по жилам, он почувствовал, как выровнялось дыхание. Девочка тоже заметила произошедшие перемены, дернулась, вытирая рукавом глаза. А он обмяк, пытаясь справиться с накатившей болью. Мало, очень мало жидкости. Для того чтоб его поднять, девочке придется несколько дней рыдать в три ручья, как сказочная царевна Несмеяна.

— Погоди, я придумала! — радостно вскрикнула малышка и опять выбежала из дома.

Вернулась важная и молчаливая. Вразвалочку подошла, склонилась, ухватила холодными пальчиками за подбородок. От нее пахло свежестью, какими-то душистыми травами, парным молоком, нездешним солнцем. И тонкая струйка воды полилась из ее рта к сухим, потрескавшимся губам князя.

— Так лучше? — спросила, наклонив голову к плечу. — Я прям с водостока набрала. Тебе не противно?

Влад чувствовал себя желторотым птенцом, которого в гнезде поят заботливые родители. И это была самая вкусная вода, которую за всю жизнь довелось попробовать романскому аристократу. С мягким щелчком лопнули кандалы. Зуд и жжение во всем теле возвестили о начале процесса регенерации. Влад наугад махнул рукой, зацепляя ближайшую нить силы. Со звоном вылетели окна, в комнату хлынул дождь. Грязноватые потоки воды закружились водоворотами, вовлекая в свой грозный танец предметы интерьера, осколки стекла, покореженные цепные звенья. И Влад поднялся во весь рост, воцаряясь над стихией, демонстрируя ей свое главенствующее положение. Он готов к мести. И какой же сладкой она будет!