Незавидная невеста - Оксана Гринберга Страница 28

- Нет же! — отозвался герцог с досадой. С досадой на себя. — Но ты прав, я немного задумался. Так о чем ты у меня спрашивал?

— Мне нужен дружеский совет, Джеймс, потому что мне советуют все подряд. Даже те, у кого я не спрашиваю. Зато ты молчишь…

— Какого именно совета ты от меня ждешь?

— Хочу узнать твое мнение, как мне лучше поступить. Повести себя как наш дед, Теодор II, сперва прозванный в народе Безумным, потому что никого и никогда не слушал, а потом Справедливым, потому делал только то, что считал нужным… И во многом это были правильные решения.

— Или же? — вскинул темную бровь герцог.

Разговор начинал его занимать.

— Или же как мой покойный отец, всегда прислушивавшийся к тому, что говорят другие, и опиравшийся в своих решениях на древний артефакт? Быть может, мне стоит следовать советам Ближнего Круга и вытащить Сердце Пламени из сокровищницы?

— А что подсказывает твое собственное сердце? — спросил у него Джеймс. — Мы ведь говорим о твоей женитьбе, Брайн! Какой бы ты выбор ни сделал, по какому бы пути ни отправился, тебе с этим выбором жить.

Король пожал плечами.

— Их слишком много, Джеймс! И я боюсь ошибиться.

— Их много, — согласился герцог. — Так отсей тех, кто не подходит и кто тебя не впечатлил, и девушек останется намного меньше. Так сделать выбор будет значительно проще.

Сказав это, Джеймс повернулся к шахматной доске, и Брайн потерял белую ладью. Но король к своей утрате отнесся философски, лишь пожал плечами.

— Знаешь, что сказали мне маги? Те, кто проводил освидетельствование избранниц.

— Вернее, проверку их девичьей чести? — губы Джеймса коснулась скептическая улыбка. — Неужели они допустили ошибку, и среди избранниц посмела затесаться блудница? Нарушила правила отбора, чтобы внести краски в это… гм… довольно скучное мероприятие?

Это была шутка, потому что Брайн, при всем своем спокойствии, обладал решительным нравом и тяжелой рукой. После провалившегося заговора он без сожаления казнил несколько сотен заговорщиков. Больше тысячи гнили в тюрьмах или же пытались искупить свою вину на королевских каменоломнях.

Поэтому мало кто рискнул бы нарушить правила отбора.

— Все значительно интереснее, — отозвался король. Затем усмехнулся: — Хотя что может быть интереснее блуда? Бессмысленного, но такого приятного?

— И что же они тебе сказали? — поинтересовался Джеймс, не настроенный на подобного рода философские беседы.

— Они посоветовали обратить внимание на Агату Дорсетт, — заявил Брайн и потянулся к бокалу с коньяком.

Рука герцога, которой он решительно двигал ферзя, чтобы поставить белому королю мат и прервать его жалкое существование, дрогнула, и фигура так и не встала на нужную шахматную клетку.

— Даже так? — удивился Джеймс. — Интересно, почему?

— Потому что, по их словам, на нее странным образом реагирует Малое Сердце. Но они так и не смогли дать мне внятного объяснения, так как сами теряются в догадках. Вернее, единственное их предположение было в том, что легенда о Святой Крови, записанная в хрониках Стенвеев, — это никакая не легенда.

— Бред! — пожал плечами Джеймс. — Неужели ты веришь в эту глупую сказку тысячелетней давности? В то, что Первому из Стенвеев досталась корона Арондела от самой Святой Истонии, а Корнуэллам, на которых короны не хватило, она всучила своего ребенка, потому что согрешила с одним из них?

Брайн пожал плечами.

— Признаюсь, не слишком, — отозвался он. — К тому же до сегодняшнего дня не было ни единого подтверждения этому факту. Да и та запись…

— Я видел ее, Брайн, — кивнул Джеймс. — Одна строка в семейной хронике, и я не думаю, что тебе стоит брать это в голову!

Затем, почувствовав очередной прилив недовольства — как каждый раз, если речь заходила об Агате Дорсетт, — Джеймс уставился на шахматную доску, пытаясь понять, как выбраться из неприятностей, в которые сам себя и загнал.

— Но артефакт все же реагирует на Агату Дорсетт, — произнес король, — и от этого факта никуда не деться. Маги говорят, что такого они никогда не видели.

— Они не могут ошибаться?

— Думаешь, начали пить во славу королевского отбора с самого утра? — усмехнулся Брайн. — Интересная версия, но мне кажется, в ней что-то есть, в этой Агате Дорсетт! И я собираюсь к ней хорошенько присмотреться.

Затем перевел взгляд на доску, после чего с легким удивлением посмотрел на своего кузена.

— Почему ты меня еще не прикончил? Ты должен был поставить мне мат еще ход назад.

— Решил дать тебе возможность еще немного пожить, — отозвался Джеймс, чтобы как-то скрыть свою досадную ошибку.

Потому что его слабость как раз и была той самой досадной ошибкой, и ему это нисколько не нравилось. Вернее, он собирался покончить со своей слабостью к Агате Дорсетт.

Мне это ни к чему, заявил он себе. Хватило мне и Бэсси.

— Благородно с твоей стороны, — похвалил его Брайн. — Ну раз так, тогда скажи мне, что ты думаешь насчет принцессы Визмора Элизы?

— Мила и набожна, — отозвался Джеймс. — Но зная твой безудержный нрав… Боюсь, очень скоро ты с ней заскучаешь и начнешь искать себе развлечения на стороне, а это вряд ли пойдет на пользу твоему браку. Отец Элизы суров и тоже набожен, и мне не хотелось бы потерять такого союзника.

— Тогда как насчет Шейлы, принцессы Зарейна?

— Опасно, — усмехнулся Джеймс, — но довольно интересно. Хотя после свадьбы она вполне может поселиться в твоих покоях с ящиком кобр, сказав, что это ее приданое.

Король рассмеялся.

— Ты прав, друг мой! Пожалуй, это слишком опасно. А Бэсси… — голос короля дрогнул, что не укрылось от внимания Джеймса. — Скажи мне, как ты отнесся к тому, что я назвал ее первой? Это сильно задело твои чувства?

— Шах, — вместо этого заявил ему Джеймс. — Шах и мат!

И тут же подумал, что за последние часы ни разу не вспоминал о Бэсси, словно она оказалась за Гранью его мира. Вернее, Бэсси где-то была, существовала, смеялась, облизывала пухлые губы и смотрела на мир синими как небо глазами… Ей тоже смотрели вслед, ее красотой восхищались, ее воспевали, за ней пытались ухаживать, таскались многие, терзая свои сердца несбыточными надеждами.

Надеждами, которые она втаптывала в землю острыми каблучками.

Но сейчас все это происходило далеко от него. Настолько далеко, словно не было между ними никакого разрыва, потому что его чувств к ней не существовало и в помине.

— Это твой отбор, Брайн! — в который раз сказал он своему кузену. — Они приехали к тебе, поэтому тебе и выбирать. А сейчас, если ты простишь, мне нужно откланяться. Остались еще кое-какие незаконченные дела.