Ты же ведьма! - Надежда Мамаева Страница 28

В общем, не успела я заварить себе горячий чай, как на пороге нарисовалась, не сотрешь, главная теща Хеллвиля госпожа Мейлга Барк. Она была дамой очень бережливой. В том плане, что берегла не только деньги, не тратя их понапрасну, но и семейное счастье своей ненаглядной дочери.

Еще бы госпожа Мейлга копила слова, а не сыпала ими, цены бы ей не было. Но увы, у всякого хорошего человека должен быть хоть один недостаток. А главная теща Хеллвиля была не просто хорошей, а замечательной. И недостаток у нее был под стать достоинству тоже большой: ее просто невозможно было остановить. И дело касалось не только слов, но и действий: год назад она решила, что хочет стать бабушкой. И таки стала, хотя и ее дочь, и новоиспеченный зять были категорически против становиться родителями в первый год брака. Но с тещей не поспоришь. Особенно когда она дает советы. В спальне. В брачную ночь.

— Эти ироды совсем ушли? — с подозрением спросила она вместо приветствия.

Думаю, под «иродами» имелись в виду темные. Меня так и тянуло ляпнуть, что нет, не совсем, ноги и руки тут оставили. Впрочем, госпоже Мейлге ответ и не требовался. Тяжело дыша, она опустилась на лавку и выложила как на духу:

— Мне нужен амулет для блуда.

— Может, от? — уточнила я, помня, как пару седмиц назад она же требовала у меня достать ей оберег для семейного счастья дочурки. Ну я и достала. Скалку. И торжественно вручила, заявив, что сей амулет по надежности не знает аналогов. А еще он очень крепкий и простой в эксплуатации. И стребовала три медьки, уточнив, что скалка, заговоренная от измен. Нужно только ею приложить гулящего мужа по темечку.

Госпожа Мейлга заявила, что и незаговоренной можно приласкать точно так же. Но когда я потребовала вернуть амулет, его ревниво прижали к пышной груди и положили на стол монеты. А мне пришлось покупать новую скалку. Правда, за медьку.

И вот опять…

— Нет, мне для моего кобеля нужен амулет для блуда, — тоном, которым можно было подавить чеснок, произнесла госпожа Мейлга.

Мне стало интересно, кого она имела в виду под «кобелем» — зятя или супруга? Оказалось, что нет. Простого пса. Хотя не совсем простого, породистого, редкого снежно-белого окраса, который порой напоминал пушистый сугроб, правда, маленький — до середины икры. Пес на десятый год сытой жизни совсем обленился и не хотел размножаться, несмотря на все увещевания хозяйки — рьяной собачницы.

— Да что это за напасть-то такая, — между тем причитала она. — То бабушкой меня делать не хотели. А теперь вот псина — и та… Я и сребр готова отдать за то, чтобы мой Громовержец осчастливил меня щенками.

Сребр — это, конечно, хорошо… Я прикинула, что вообще-то у меня в хозяйстве имеется целый инкуб. Интересно, он сойдет за такой амулет? Хотя вряд ли.

Госпожа Мейлга никак не могла остановиться. Я же порадовалась: как хорошо, что, когда она страстно хотела внуков, меня в Хеллвиле еще не было!

В итоге сошлись на том, что она приведет мне свою болонку на осмотр, и я наконец-то смогла вздохнуть свободно от этой сильно говорливой женщины. А потом заперла дверь на засов. Береженого боги берегут. Я подошла к котлу, который лежал у печи, подняла его и задала риторический вопрос:

— Ну что, если возьму тебя в долю, вдохновишь Громовержца на любовные подвиги?

— А может, ты все-таки сошла с ума? — с надеждой раздалось из-за спины. — С котлом общаешься же…

Мне даже смотреть не надо было, чтобы догадаться, что ко мне опять пришла белочка.

— Увы. — Я обернулась и жестом торговца, представляющего эксклюзивный товар, произнесла: — Это не просто утварь. В этом котле помимо чугуна теперь еще и заперт высший демон, который, кстати, хотел убить меня. То есть не меня, а Эрриана…

— Что-о-о? — Белка от возмущения распушилась, увеличившись вдвое.

Я аж прониклась: как рыжая за меня переживает. Но нет, дальнейшие ее слова показали, что не за меня:

— Убить моего клиента? Ах ты, гад!

Эйта встала на задние лапы, ее хвост воинственно вздыбился. И вообще вид прямо свидетельствовал, что кому-то сейчас будет каюк. Полный, решительный и неотвратимый.

Мне только одно было интересно: как эта пушистая собирается воевать с котлом, который даже не подает признаков. Причем ни жизни, ни смерти.

От греха подальше я поставила котел на стол и сама отошла. Мало ли что вздумает пушистая: пуститься в рукопашную или шибануть магией. Хотя последняя у нее и была жутко специфической, но все же…

Между тем Эйта прыгнула и, приземлившись рядом с посудиной, для начала плюнула в нее. Видимо, перчаткой для вызова на благородную дуэль белка воспользоваться не захотела. Потому что если ей надо будет, рыжая и алмаз из императорской короны раздобудет, причем в тот момент, когда сей регалией будут при полном зале народа венчать на царство нового владыку.

Демон оскорбился настолько, что тут же вышел из состояния «не веду переговоров и изображаю гордое молчание». Его возмущенная рожа отразилась на боку чугунка.

— Какого святого! — выругался демон.

— Давай к делу! — рявкнула в ответ белка. — Без этих ваших теологических прелюдий и перечисления всего небесного пантеона. А то я тоже материться умею. Ты как посмел копыто свое на моего клиента поднять!

— Какого, храмовника тебе в печенки, клиента! Он мой! Мне за его смерть пять капель силы должны.

— Я сейчас тебе не пять капель, а целый чан залью по самый край. Только не силы, а кислоты поядренее, чугунок ты недоделанный.

— Я котел! — возмутился инкуб.

— Козел ты, а не котел! — парировала белка.

— А вот мои рога не трожь, плешивая! — не остался в долгу демон. И тут же поддел: — Что, со мной с помощью кислоты думаешь справиться? А разобраться один на один кишка тонка, пипетка алхимическая.

Я глянула на взбеленившуюся белку и поняла: котел труп. И демон в нем — тоже. Она, ни слова не говоря, по-хозяйски метнулась на мою полку, нашла там пузырек с уксусной эссенцией, и уже через несколько мгновений инкуб орал:

— Ай! Ты чего! Да чтоб тебя в монастырь отправили, в женский! Щекотно же, плешивая!

Как оказалось, алхимический котел не склонялся под ударами судьбы и концентрированным уксусом. Сомневаюсь, что и ядреная серная кислота ему сильно бы навредила. Он же, демон его дери, алхимический. Зачарованный! В нем любую дрянь вари — нипочем.

Об этом я и поведала белке под глумливые смешки собственно гадской утвари. Нет, даже не так. У-у-у-твари! Вот.

Эйта попробовала намять бока котелку, но вскоре поняла, что хоть внешне урон посудине и велик — от ударов молотка осталось множество вмятин, — но все же недостаточен для трупного состояния.

О конструктивном авторском предложении Эрриана «утопить котел» я умолчала. Хотя бы потому, что мне было интересно наблюдать за мытарствами Эйты: не все же ей надо мной издеваться. К тому же инкуб оказался демоном с огоньком и, несмотря на то что его лупили, в перерывах умудрялся глумиться над белкой.