Посох Заката - Сергей Раткевич Страница 27

— Удачи! — ответил Курт. И, как мог быстро, побежал по вытоптанной земле.

— Тебе же сказали спрятать меня, — ворчливо напомнил посох через некоторое время. — И перестань бежать. Бегущий человек вызывает подозрение даже у невероятно тупых.

— Между прочим, тот кто сказал тебя спрятать, велел и бежать тоже, — огрызнулся Курт, запихивая посох в мешок.

— Головой думай, а не пяткой, — глухо донеслось из мешка. — Тогда он велел нам бежать просто, чтоб убежать с того места, где все это приключилось. Ну, так мы уже убежали — а куда ты несешься теперь?

— Верно, — вздохнул Курт. — Признаю твою правоту. Я, пожалуй, даже присяду где-нибудь, ненадолго. Все равно ведь до Джанхара единым духом не добежишь.

— Давно бы так, — проворчал посох. — Меня надо слушаться. Я старый и мудрый. Курт уже собрался присесть прямо здесь, у обочины дороги, но Мур решительно потребовал, чтобы они забрались поглубже в кусты. Как оказалось — вовремя. Едва Курт успел, чертыхаясь, продраться сквозь густое переплетение ветвей и, присев на небольшом бугорочке, достать себе немного еды из мешка, как на дороге послышался грохот копыт.

— Вытащи меня! — немедленно потребовал Мур. — Я хочу видеть!

— То спрячь, то вытащи… — пробурчал Курт, но подчинился.

Мимо них по дороге мерно скакал отряд конных вдвое больше того, что им повстречался накануне. Всадники были в мощной броне. Вместо луков к седлам были приторочены арбалеты. Среди конников трясся на ухабах связанный и основательно избитый участник первой облавы. Курт узнал того бедолагу, что, спрыгнув с коня, убегал пешком.

— Смотри-ка, маг! — шепотом воскликнул Мур — и тут же с презрением добавил. — Но какой хреновый! Полное дерьмо! Мой хозяин нас бы уже учуял. По крайней мере меня . Это кем же нужно быть, чтоб на таком расстоянии посох не учуять?!

— Может, у него насморк, — предположил Курт.

— Скорей уж перелом мозга, — фыркнул Мур.

— Ничего. Нам это на руку, — заметил Курт, глядя на всадников. — Ишь, как торопятся. Может, и нам пора?

— Сейчас, — пробормотал посох. — Сейчас. Пусть только проедут.

Курт согласно кивнул.

— Пошли. Только потихоньку, — скомандовал Мур, когда конные скрылись, и топот затих. — Да не выходи ты обратно! — рявкнул он на сунувшегося было на дорогу Курта. — Теперь, пока эти стервецы не уберутся — открытый путь нам заказан.

— А как же тогда? — удивился Курт.

— Иди в кустах, рядом с дорогой, — просветил Мур.

— Спасибо очень гениальная идея! — ехидно восхитился Курт. — Так мы и за год до твоего Джанхара не доберемся.

— Зато в конце концов попадем в него, а не в железную клетку, — возразил Мур. — Ты уже один раз хотел присесть на обочине. Интересно, где бы мы были, если бы тебе удалось настоять на своем? Так что молчи. Я лучше знаю. Я ведь тебе говорил уже, что я старый и мудрый. А ты забыл небось.

Курт фыркнул и нетерпеливо пожал плечами, созерцая непролазность окружающих кустов.

— Да как же тут идти? — возмущенно вопросил он. — Не пролезешь.

— Пролезешь-пролезешь, — уверил его Мур. — И не шуми так. Маг, конечно, дерьмо, но если ты…

— Гляди-ка… тропинка! — оборвал его Курт. — Как раз рядом с дорогой.

— Плохо, — проворчал Мур. — Очень плохо.

— Почему это? — возмутился Курт. — Наоборот — хорошо. Раз есть тропинка, значит, идти легче будет.

— Раз есть тропинка, значит, есть и тот, кто по ней ходит, — настороженно заметил Мур. — Или те, кто ходят… их может быть и несколько, соображаешь? И даже очень много, кто знает?

— Ну и что? — не понял Курт. — Пусть себе ходят. Нам-то что.

— А то, — вздохнул посох. — Нормальным людям таиться нечего. Если бы тропинка была протоптана недавно, я бы решил, что ее протоптали беженцы, спасающиеся от завоевателей. Однако тропинка протоптана давно…

— И что это должно значить?

— Думаю, ее протоптали разбойники, — сказал посох. — Или контрабандисты. Они не любят свидетелей, знаешь ли… Обычно они их убивают.

— И что же нам делать?

— Ладно уж… — задумчиво проговорил посох. — Иди пока по ней. Все же это безопаснее, чем выскочить на дорогу и угодить под копыта возвращающейся конницы.

— Думаешь, они вернуться?

— Думаю, они начнут обшаривать местность. И часть из них, безусловно, направится в нашу сторону. Так что ты шевелись давай. Можешь даже бежать, но тихо, аккуратно, очень внимательно глядя по сторонам. Понял?

Вдали загрохотало. Курт вздрогнул от неожиданности.

— Маг развлекается, — пояснил посох. — Пока можно не таиться. Да беги же ты. Чего встал, как вкопанный?

— Сам ты… вкопанный… — пробурчал Курт и побежал.

Тропинка мягко извивалась вдоль дороги, хоронясь от чужих глаз. Курт бежал, вертя глазами во все стороны. Под каждым густым кустом ему чудились притаившиеся разбойники, но их все не было. Под конец он даже начал на них злиться за нерасторопность. По всем законам жанра им давно уже следовало появиться, но они почему-то опаздывали. Курт начинал подозревать, что их уволили.

— А теперь — потише, — скомандовал посох. — У них затихает. Кажется, маг наигрался.

— Понял, — кивнул Курт, переходя с громкого бега на неслышный шаг. Разбойники так и не появились.

По неведомо кем проложенной тропинке Курт бежал до самого вечера. И никого не встретил.

Очередной приступ случился так неожиданно, что даже Мур не успел сообразить, что к чему, и предупредить Курта. Волна боли накрыла его с головой. Он помнил про возможных разбойников, помнил про мага и конницу у себя за спиной… но он не мог не кричать. Вот не мог, и все тут. Может быть, когда-нибудь потом он и научится, а пока… фундамент боли плавно пульсировал у него под ногами, противная мягкая дрожь поднималась вверх от ступней к коленям, выше, еще выше, достигая живота… потом боль возвела стены — и мир вокруг него перестал существовать… никакие разбойники его больше не заботили: раз нет мира — значит, нет и разбойников… потом боль поднялась на цыпочки и перекрыла все это дело крышей… небо исчезло вослед за всем остальным… Курт только сейчас понял, что позабыл его разглядеть — ведь оно было какого-то цвета… обязательно было, а теперь он так и не узнает — какого… вместе с небом исчез воздух, дышать стало нечем, нечем стало дышать, ничего нет, кроме боли… как это — нечем… а боль? Оказывается, болью тоже можно дышать, вот только очень уж это больно… Боль… Боль… Боль…

Курт уже не кричал наружу. Внутри него и без того все визжало и выло, просто сил не было еще и звуки какие-то издавать. Он и дышал-то едва-едва…

Боль ушла сразу. Схлынула единой волной. Курт был весь мокрый от пота, а в остальном живой и невредимый.