Смертник - Владимир Махов Страница 27

Тучи поднятой пыли постепенно подбирались к автобусной остановке. Но не они были причиной того, что проводник погнал своих подопечных дальше.

– Если у вас, сынки, сложилось обманчивое чувство, что все позади, то я вас чуток расстрою, – начал он, избегая смотреть Крабу в глаза.

Во всяком случае, так показалось Нике.

– Не факт, что хозяина накрыло вместе со всеми его бойцами. Он мог там и не быть.

– Как это? – удивился Макс, еще морщась от боли. – Я сам видел на тропе огромного человека. По крайней мере, так его нарисовали в «Пособии»…

– Книжка у тебя с собой? – не удержался от сарказма Грек.

– Нет, – растерялся Макс. – Дома оставил. Вернее, там, за кордоном.

– Вот и будешь дома с ней развлекаться. А пока командую я…

Нике показалось, что Краб позволил себе короткий смешок. Мол, один такой докомандовался, или так было на самом деле? Грек, судя по всему, тоже растолковал сей странный звук не в пользу Краба.

– Смешно? – тихо поинтересовался он. – Ты у нас, Краб, самый свежий. Так что Макса разгрузи – его рюкзак теперь поедет на тебе. Бери в зубы и дуй вперед.

– У меня и свой тяжелый. Я тоже ногу повредил, когда… – попробовал возразить Краб.

– Когда что, Краб?

– Когда все бежали оттуда.

– Договорились. – Грек кивнул. – Остаешься здесь прикрывать отход отряда. Мало ли, вдруг хозяин увяжется? Стрелять на поражение. Минут через тридцать дуй туда. – Он махнул рукой вправо. – Видишь расщелину в камнях?

– Я понесу рюкзак, – сквозь зубы сказал Краб.

– Добро. – Грек повернулся и, заметно хромая, двинулся вдоль шоссе. – Макс за мной, потом Краб. Очкарик, держи спину, – бросил он через плечо.

Хорошо, что ей досталось идти замыкающей. Она не стала жаловаться, но, добираясь до Грека на свалке, скатилась по куче ржавого хлама. Приземление тоже не назовешь удачным. Девушка ободрала бедро и ударилась коленом. Правая нога болела нещадно. Пока никто не видел, можно было хромать вволю.

Это был вовсе не решительный бросок, но бой не на жизнь, а на смерть. О каком таком «держи спину» могла идти речь, если через пару километров девушка вообще перестала понимать, где находится?

Впереди расплывалась спина Краба, сгибавшегося под тяжестью двух рюкзаков – своего и Макса. В ушах стоял отзвук того грохота, что преследовал ее на протяжении многих километров. Ремень автомата натирал плечо. Рюкзак с каждым шагом становился все тяжелее. Ника собрала все силы, чтобы не упасть навзничь, хотя бы на миг избавиться от непосильной тяжести. Как сомнамбула, она тащилась вперед, подчинив себя жесткому ритму. Два шага – вдох, два шага – выдох. Кроме этих вздохов, больше не было ничего. Пропала Зона, исчезла трава под ногами. Почерневшее небо, освободившееся от туч, обрушилось сверху, перед глазами замерцали далекие звезды.

Ника пропустила тот момент, когда проводник скомандовал привал. Она продолжала идти вперед, уже не имея перед собой ориентира в виде спины Краба. Ее поймал за рукав Макс, перенесший дорогу легче всех, несмотря на ранение.

– Очкарик, пришли, – услышала она, но остановил ее только рывок за рукав.

Девушка рухнула на колени и едва не вскочила вновь – острая боль в колене пронзила тело.

Они устроились на ночевку в тесной пещере, образованной вывороченным деревом, раскинувшим узловатые корни наподобие шатра. Ника не уловила, чья очередь дежурить и кто заступает потом. Вытянув лишенное подвижности, одеревеневшее тело под сенью корней, она забылась тяжелым сном.

Разбудил ее то ли Макс, то ли звук падающих капель. Так или иначе, она сидела, перенеся тяжесть на левую ногу, вслушивалась в звук далеких пока шагов и ждала, что скажет парень, когда отложит бинокль. Пока он разглядывал серую пелену тумана, поднимающегося с болот, Ника ощупала пострадавшую ногу. Колено не опухло, и она с облегчением перевела дух. Бедро болело так, что к нему невозможно было прикоснуться, но это пугало меньше.

Макс оторвался наконец от оптики и посмотрел на Нику.

«Зомби или убогий», – по губам прочитала девушка.

От ее сонного состояния не осталось и следа. Вчерашний случай отбил у нее охоту относиться к зомби как к страшным, но безобидным мертвецам. Так, во всяком случае, выходило по рассказам Красавчика. Ника поднесла часы к глазам и никак не могла взять в толк, что означает шесть тридцать. Ее очередь караулить или пришло время будить Грека? Она подняла глаза на Макса, надеясь получить ответ, но тот задумчиво разглядывал спящего проводника. Точнее, его затылок, на котором белела повязка. Будто почувствовав его взгляд, Грек заворочался, шумно вздохнул и повернулся. Увидев их напряженные лица, он вскинул голову.

«Там». – Макс ткнул пальцем в сторону болота.

– Не знаю, – отложив бинокль, вскоре сказал Грек. – Зомби или убогий. Не разобрать. Лучше бы зомби, конечно.

– Почему? – Макс, как всегда, первым задал вопрос, который вертелся на языке у Ники.

– Ты так и не понял, сынок? А в «Пособии» что про это написано?

– Там… много чего написано. И зомби, и убогие опасны, когда проявляют немотивированную агрессию.

– В точку. С одной лишь разницей, что убогого убивать западло. Тут ты прав. И еще одно. Убогие очень привязчивы. Избавиться от них практически невозможно.

– Так они и выходят с Зоны, увязавшись за сталкерами?

– Часто. Но не всегда. Иногда бывает, что эти добряки расстреливают своих поводырей и бродят себе дальше. Есть и сталкеры, которые специально ходят в Зону затем, чтобы выводить убогих.

– А как же приступы агрессии?

– Не могу ответить тебе на этот вопрос, сынок. Мы можем пройти рядом с убогим, и он нас не заметит. Можем поговорить, и он пойдет за нами. Можем и без всяких разговоров получить очередь в живот.

– Или в спину, – вставил вдруг Краб, давно прислушивающийся к разговору.

– Поговорить захотелось, да, Краб? – Проводник явно обрадовался. – Полчаса на то, чтобы перекусить и сменить повязки. Ты точно в порядке, Очкарик? – спросил Грек, заметив, как Ника поморщилась, неудачно поджав ногу.

– Я в порядке, – ответила она.

Спустя полчаса они гуськом двинулись в путь. На этот раз Грек поставил замыкающим Макса, сам пошел первым. Он натянул на голову вязаную шапку, чтобы бинты не так бросались в глаза.

– Видишь вешки, сынок? – Проводник показал Нике, идущей следом за ним, ряд колышков, вбитых в туман. – Вот по ним и иди. Но помни: это только пометки, чтобы не угодить в трясину. Самую обычную, сынок. Все, что касается аномалий, это отдельный разговор, сынок.

– И все-таки!.. – Макс полез в бутылку. – Хотя бы приблизительно, чего бояться?

– Тебе, Макс, нужно опасаться всего. Но первоочередная задача – обойти убогого без проблем. Твое дело в том, чтобы назад почаще оглядываться.