Кто боится смерти - Ннеди Окорафор Страница 27

Накануне Папу привезли домой на верблюде его брата. Он жаловался на боли в груди. Позвали целителя. Ночь была долгой. Всю ее я проплакала. Я все думала, что если бы Аро меня учил, я смогла бы вылечить Папу. Он был слишком молод и здоров для больного сердца.

Мое же сердце словно что-то сжимало. Все звуки казались приглушенными. Одевшись, я выскользнула из дома. План у меня был только один: добиться своего. Я свернула с главного шоссе на дорогу, ведущую к хижине Аро. И услышала хлопанье крыльев. Над моей головой на пальме сидел черный гриф и сверлил меня сердитым взглядом. Я поморщилась, а потом застыла, осознав. И отвела глаза, чтобы не выдать своих мыслей. Это был не гриф, и пять лет назад, когда я его впервые увидела, это тоже был не гриф. Как же Аро не понял, что я знаю его вдоль и поперек, как и любое создание, в которое обращалась. Какой ошибкой с его стороны было потерять то перо.

Вот почему всякий раз, став грифом, я чувствовала себя такой могущественной. Я становилась Аро в облике грифа. Не поэтому ли мне было так легко учиться у Мвиты? Но дар эшу у меня был и до того. Я обыскала свой ум на предмет Великих тайных сущностей. Ухватиться не за что. Неважно. Гриф улетел. «Ну держись», – подумала я. Вот и хижина Аро. Я почувствовала резкий голод, а мир вокруг меня завибрировал яркими красками. Пятна яркого света затанцевали на крыше хижины и в воздухе. Когда я поравнялась с кактусовыми воротами, навстречу вышло чудовище. Хижину Аро сторожила личина – настоящая. Похоже, в тот день Аро решил, что ему нужна защита. Личины обычно появляются на праздниках. Там они просто люди в замысловатых костюмах из рафии и ткани, танцующие под барабаны.

«Ток, ток, ток», – застучал барабан, и настоящая личина бросилась на меня, подняв песчаный вихрь высотой с наш дом и шириной с трех верблюдов. Она трясла пыльными цветными юбками из ткани и рафии. Деревянное лицо искажала ухмылка. Она неистово танцевала, кидаясь на меня и отпрыгивая назад. Я стояла не шелохнувшись, даже когда острые, как иглы, когти клацали возле моего лица. Увидев, что я не бегу, дух остановился и встал неподвижно. Мы смотрели друг на друга – я снизу вверх, он – сверху вниз. Я гневно смотрела в его деревянные глаза. Он издал щелкающий звук, отозвавшийся глубоко в моих костях. Я сморгнула, но не шевельнулась. Он делал так три раза. На третий я почувствовала, как внутри что-то подалось, словно хрустнул сустав. Личина повернулась и повела меня в хижину. На ходу она медленно таяла.

Аро стоял на пороге и смотрел на меня так, как мужчина мог бы смотреть на беременную женщину, если бы случайно вошел в туалет, где она какала.

– Ога Аро. Я пришла просить тебя взять меня в ученицы.

Его ноздри раздулись, словно он почуял какую-то вонь.

– Прошу. Мне шестнадцать лет. Ты не пожалеешь.

Он молчал. Мои щеки запылали, а в глаза словно кто-то ткнул пальцем.

– Аро, – сказала я тихо. – Ты будешь учить меня.

Он все еще молчал.

– Ты БУДЕШЬ учить… – алмаз вылетел у меня изо рта. Я заорала во всю глотку: – УЧИ МЕНЯ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ МЕНЯ УЧИТЬ? ЧТО С ТОБОЙ? ЧТО НЕ ТАК С ВАМИ ВСЕМИ?

Пустыня быстро поглотила мой крик, и все кончилось. Я упала на колени. Одновременно я провалилась туда, куда попала в момент обрезания. Я сделала это безотчетно. Издалека я слышала свои крики, но они меня не волновали. В этом обиталище духа я была хищником. Не отдавая себе отчета, я слетела на Аро. Я знала, как напасть и куда бить, потому что знала его. Я палила его светом, желая выжечь саму его душу изнутри. Я чувствовала, как он ошеломлен.

Я забыла, зачем пришла. Я рвала его, терзала когтями и жгла. Пахло палеными волосами. Аро мычал от боли, к моему удовольствию. И тут меня сильно толкнули в грудь. Я открыла глаза. Снова в своем физическом теле, я летела спиной вперед. И с размаху грянулась оземь, проехав несколько футов по песку. Ободрала о песок ладони и заднюю поверхность ног. Рапа развязалась, обнажив ноги.

Я лежала на спине, глядя в небо. И на секунду меня посетило видение, которого не могло быть. Я была моей матерью, в сотнях миль к западу, семнадцать лет назад. Лежала на спине. Хотела умереть. Мое тело – ее тело – сгусток боли. До краев полно семени. Но живое.

И снова я лежу в песке. Рядом заблеяла овца, заквохтала курица. Я жива. «Защищаться совершенно бесполезно, – подумала я. – Мне надо как-то найти мужчину, который истязал маму, который выслеживал меня. Мне надо выследить его. А когда я его найду, то я его убью». Я села. Аро лежал на земле у порога хижины.

– Я все поняла, – сказала я громко.

И надо же – увидела свой алмаз. Я подобрала его и, не раздумывая и не стряхнув с него песок, сунула под язык.

– Ты… ты не берешься учить девочек и женщин, потому что ты нас боишься! Т-т-ты боишься наших чувств, – я истерически захихикала, а затем сказала серьезно: – Это неуважительная причина!

Я встала на ноги. Аро лишь застонал. Даже полумертвый, он отказывался говорить со мной.

– Проклинаю твою мать! Проклинаю весь твой род! – я отвернулась и сплюнула – слюна была красной от крови. – Да я лучше умру, чем дам тебе меня учить!

Вдруг больно сдавило горло. Я содрогнулась. Я почувствовала вину. Я не хотела его убивать. Я хотела, чтобы он меня учил. Теперь мост сожжен. Я завязала рапу и пошла домой.

Мвита нашел его через час там же, где я его оставила. Он побежал в Дом Осугбо за старейшинами. У Дома «тонкие стены», и в считанные часы известие о том, что я сотворила с Аро, узнал весь Джвахир. Мои родители были у себя в комнате, когда я услышала стук в дверь. Я знала, что это Мвита. Не сразу решилась открыть.

Едва я его впустила, он схватил меня за руку и потащил в дальнюю комнату.

– Что ты сделала, женщина? – прошипел он.

Не дав ответить, толкнул меня и прижал к стене.

– Заткнись, – зло зашептал он. – Аро может умереть.

Я ахнула, и он кивнул.

– Да, ты знаешь, что виновата. Почему ты такая глупая? Что с тобой не так? Ты опасна для себя, для всех нас! Иногда я думаю, что лучше бы ты наложила на себя руки!

Отпустив меня, он шагнул назад.

– Как ты могла?

Я стояла и терла шрам на лбу.

– Он мне как отец, другого у меня нет.

– Как ты можешь называть этого человека отцом? – взвилась я.

– Да что ты знаешь о настоящих отцах? У тебя никогда его не было. Только опекун, – уже повернувшись уходить, он бросил через плечо: – Если он умрет, знаешь, что они сделают? Придут за нами. С нами будет то же, что с моими родителями.

В ту ночь, в одиннадцать часов, появился красный глаз. Я с вызовом смотрела на него, ожидая, что он что-то сделает. Он с минуту висел, уставившись на меня. Затем исчез. Это повторилось на следующую ночь. И на следующую. Ползли слухи. Луйю сказала, что нас с Мвитой обоих подозревают в избиении Аро. «Говорят, что тебя в то утро видели возле его хижины. Что ты была сердитая, словно готовая убивать».