Кто боится смерти - Ннеди Окорафор Страница 26

– Можете показать мне, где она?

– Нет, – сказал Тити.

– А ты уверена, что ты здесь за этим? – спросил Кона.

– Нам надо идти, – сказал Тити. – Не волнуйся, ты не навсегда заблудилась, красавица-эву.

Он отдал мне мешок фиников.

– Тебя здесь ждут, – сказал Кона, впервые обратившись ко мне не с вопросом.

И так же быстро, как пришли, они удалились по туннелю из корней.

Я съела пару фиников и пошла дальше. Спустя час я все еще плутала. Я брела по коридору, где окна были расположены так высоко, что я не могла выглянуть. Я не помнила, чтобы снаружи были какие-то окна. Я подошла к лестнице, закрученной каменной спиралью.

– Наконец-то! – сказала я громко.

Лестница была очень узка, я стала подниматься, надеясь, что никто не пойдет мне навстречу. Я насчитала пятьдесят две ступеньки, а второго этажа все не было. Было душно и жарко. Лампы на стенах светили тусклым оранжевым светом. Через десять ступенек я услышала шаги и голоса. Посмотрела вниз. Спускаться бессмысленно.

Голоса стали громче. Увидев их тени, я задержала дыхание. А затем оказалась лицом к лицу с Аро. Я ахнула и опустила глаза, вжавшись в стену. Ничего не сказав, он протиснулся мимо меня. Ему пришлось прижаться ко мне всем телом. От него пахло дымом и цветами. Проходя, он наступил мне на ногу. За ним шли трое мужчин. Никто из них не сказал «извини». Когда они ушли, я села на ступени и заплакала. Тити ошибся. Меня тут никто не ждал – разве что для того, чтобы поиздеваться. Я вытерла руки о платье, заставила себя встать и пошла дальше.

Лестница наконец кончилась, и опять начался коридор. В первой же комнате, куда я заглянула, оказалась Нина Мудрая.

– Доброе, э… добрый день, – сказала я.

– Добрый день.

Она откинулась на спинку плетеного стула, держа в руках чашку чая.

Я опасливо шагнула назад, но наткнулась спиной на закрытую дверь. Когда я успела войти в комнату?

– Это все Дом, – сказала она, уставившись на меня зрячим глазом.

– Кажется, я его ненавижу, – промямлила я.

– Люди ненавидят то, чего не понимают, – сказала она. – Я собиралась пойти на базар пообедать, но мой ученик принес мне это, – она достала контейнер с перечным супом, открыла крышку и поставила на плетеный столик. – И вот я здесь. Надо было догадаться, что придет гость.

Она жестом велела мне сесть на пол. С минуту я наблюдала, как она ест суп. Пах он чудесно. У меня заурчало в животе.

– Как твои родители?

– Хорошо.

– Зачем ты сюда пришла?

– Я… я хотела спросить… – я замялась.

Она ждала и ела.

– Про… Великие тайные сущности, – наконец сказала я. – Пожалуйста… Помните, что случилось со мной во время обряда одиннадцатого года, Ада-эм, – я вглядывалась в ее лицо, но она просто смотрела на меня и ждала, пока я закончу. – Вы мудрая. Как Аро, если не мудрее.

– Не сравнивай нас, – веско сказала она. – Мы оба стары.

– Простите. Но вы так много знаете. Вы должны знать, как сильно мне нужно постичь Великие тайные сущности.

– Плод труда безумных мужчин и женщин, – процедила она.

– А?

Она поддела ложкой большой кусок мяса из супа и съела его.

– Нет, Оньесонву, это ваше с Аро дело.

– Но не могли бы вы…

– Нет.

– Пожалуйста! – стала умолять я. – Прошу!

– Даже если бы я знала Сущности, я не стала бы встревать между вашими двумя душами.

Я осела на пол.

– Послушай, девочка-эву, – сказала она.

Я подняла взгляд.

– Пожалуйста, Ада-эм, не называйте меня так.

– А почему? Разве это неправда?

– Я ненавижу это слово.

– «Эву» или «девочка»?

– Эву, конечно.

– Разве ты не эву?

– Нет. Не в том смысле, который несет это слово.

Она посмотрела в пустую миску и сложила руки. Ногти у нее были короткие и тонкие, а кончики указательного и большого пальцев пожелтели. Нана Мудрая курила.

– Мой совет: оставь Аро в покое, умоляю. Он сильнее тебя, и он упрямый.

Я сжала губы. Не один Аро упрямый.

– Возможно, есть другой способ узнать то, что ты ищешь, – сказала она. – Дом набит книгами. Никто не прочел их все, и кто знает, что в них может быть?

– Но здесь меня никто…

– Мы старые и мудрые. Мы можем быть и глупыми. Помни, что сказал Тити.

Когда мои брови поползли вверх от удивления, она сказала:

– Здесь тонкие стены. Пойдем.

Следующая по коридору комната была маленькой, но все стены были уставлены пахучими, потрескавшимися старыми книгами.

– Можешь искать здесь и в других комнатах с книгами. Только у старейшин Осугбо есть свои кабинеты. Остальной Дом принадлежит всем. Когда будешь готова, можешь уйти.

Она погладила меня по голове и ушла. Два часа я провела в поисках, переходя из комнаты в комнату. Там были книги о птицах, живущих в несуществующих местах, о том, как ужиться с двумя женами, которые ненавидят друг друга, о повадках самок термитов, об анатомии мифических гигантских ящеров, называемых Кпоньюнго, о травах, которые следует есть женщинам, желающим увеличить грудь, и о применении пальмового масла. Усиливаясь от бурчания в животе, моя досада росла с каждой бесполезной книгой, что я снимала с полки. Раздраженные и иногда испуганные взгляды старших не улучшали ситуации. Дом опять надо мной издевался. Я почти слышала смех, с которым он подсовывал мне одну за другой дурацкие книги. Вытащив книжку с голыми женщинами в соблазнительных позах, я швырнула ее на пол и пошла искать выход. Поиски заняли час. Наружу вела простая узкая дверь, совсем непохожая на богато отделанные входы, видные с улицы. Я вывалилась на залитую вечерним солнцем улицу и обернулась. Это была одна из тех огромных дверей, которые я разглядывала с шестилетнего возраста.

Я сплюнула и погрозила Дому Осугбо кулаком, не волнуясь, что меня могут увидеть.

– Противный, несносный, глупый, идиотский, ужасный дом! – крикнула я. – Ноги моей больше в тебе не будет!