Трельяж с видом на море. Цена дерзости - Вера Чиркова Страница 26

– Удачи! – Авронос сделал замысловатый знак руками и напомнил в который раз: – Не бойся, если упадёшь, воины Даринта вынесут.

– Типун тебе на язык, – неслышно буркнул Костик и шагнул из-за занавеса на ведущую к сцене дорожку.

Зал для собраний был бы точной копией цирка, если бы не плоский потолок, поддерживаемый деревянными колоннами, да совершенно круглый невысокий помост, стоявший посреди ничем не огороженного пространства. А вот сиденья уходили вверх такими же ярусами, и на верхних скамьях было больше свободных мест, чем публики.

Несколько шагов до сцены Костик почти пробежал, не стоило давать публике рассмотреть себя заранее.

Взлетел на помост, прикрыл глаза и поднёс к губам инструмент. Мелодия была проверенной, именно под неё едва не зарыдал прожжённый трактирщик. Только теперь Костик добавил тянущих нот, надрыва, заставляя кларнет страдать и плакать.

А когда оборвал мелодию и открыл глаза, то обнаружил, что почти все зрители и в самом деле прослезились.

Отлично… именно это ему и было нужно.

– Жители славного города Хедул, – негромко заговорил Конс, старательно добавляя в голос печали, – хочу предупредить сразу, я не бог. И даже не волшебник. Поэтому новые пальцы у калек не вырастут, и зубы у стариков – тоже. Те, кто пришёл сюда в надежде, что я сумею вернуть им давно утраченное, могут идти заниматься своими делами.

Он затянул паузу, рассматривая зрителей сквозь прорези маски. Если встанет хоть один – это почти провал. Значит, не удалось заинтриговать публику настолько сильно, чтобы интерес к его выступлению перевесил их собственные повседневные заботы.

Однако не ушёл никто.

Отличное начало, похвалил себя Костик и продолжил объяснение.

– О моих умениях пусть вам скажет человек, которого вы хорошо знаете. Госпожа Уликора… если вам нетрудно…

– Мне нетрудно, – женщина уже торопилась к помосту, – я для вас готова полы мыть, господин Дэконс. Многие знают, что после нападения бандита мой муж не вставал больше оборота. И врачи в один голос предлагали мне шить траурный наряд. А вчера после визита господина Дэконса мой муж встал и своими ногами дошёл до стола. И теперь я уверена, что он проживёт ещё много лет. Благодарю вас, Дэконс, вы вернули мне жизнь.

Уликора вдруг рухнула на колени и прижала к губам руку Костика.

– Госпожа… ну зачем? Вставайте, я рад был вам помочь… – расстроенно лепетал Костик, передавая пациентку в руки подоспевшего Авроноса и его слуг.

– Не преуменьшай своих заслуг, ученик, – с нарочитой укоризной произнёс лекарь. – Ты действительно вернул вчера к жизни сразу двоих. Я не говорю уже про чудесное исцеление одной из рабынь от зелёной лихорадки, произошедшее у меня на глазах. Именно поэтому я разрешил тебе одно выступление. До тех пор пока ты не получишь звания магистра, пользовать пациентов тебе будет запрещено.

– Спасибо, учитель, – печально перехватил ведущую роль Костик, – но я хочу предупредить присутствующих ещё об одной тонкости… вылечатся лишь те, кто поверит мне всем сердцем. Именно в этом случае я смогу поделиться с вами своей исцеляющей энергией. И последнее предупреждение: на всех желающих её может не хватить. Начнём? Первого клиента я выберу сам… посмотрим, у кого из вас открыто для меня сердце…

Костик внимательно оглядывал зрителей, словно выбирая, и только собрался открыть рот, чтобы вызвать подсадную утку, как с заднего ряда раздался женский крик:

– Выбери меня! – немолодая, грузная женщина торопливо спускалась вниз. – Я верю, верю! Как услышала музыку, сразу поняла, если этот не вылечит, значит, уже никто не поможет! Меня все знают, я Омха, булочница! Из-за этой проклятой штуки работать не могу… и клиенты уходят…

Костик смотрел на женщину и начинал понимать, что влип по-крупному. Её лицо было изуродовано огромной шишкой, напоминающей куриное яйцо размером и формой. Огромная родинка нависала из-под брови, почти прикрывая глаз, и действительно выглядела скверно. Однако гораздо хуже было то, что Костик прекрасно понимал, чем может оказаться эта гигантская папиллома.

И чем может закончиться его целительство.

– Вот, – Омха вытянулась перед Костиком, преданно заглянула в вырезы полумаски, – делай что захочешь, хочешь режь, хочешь так оторви… сама я боюсь.

– И всё же тебе придётся самой помогать себе исцелиться, – смиряясь с неизбежностью, строго оборвал пациентку Костик, – но не руками. Молчи! Сначала возьми в рот вот эту пилюлю и начинай сосать. Я принёс её из другого мира, и она поможет тебе справиться с болячкой. Сначала будет сладко, потом ты почувствуешь кислоту… Почувствовала? Замечательно! Значит, на тебя моё снадобье действует! Теперь слушай очень внимательно. Сейчас ты закроешь глаза и попробуешь своим разумом отыскать тоненькие корешки, которыми держится за твою плоть эта гадость. Как найдешь, начинай обрывать и выталкивать изнутри… Всем своим существом выталкивай, я буду помогать. Только молчи и не отвлекайся, вот… чувствуешь первый корешок? Вытяни его из себя, вытолкни в эту шишку, она сразу станет слабее. Так, по-моему, это второй… смелее, всё идёт прекрасно. Конечно, она сопротивляется, но вместе мы постараемся с ней справиться. Где же ещё корешок?

– Вот, последний… сейчас, сейчас…. – хрипло буркнула женщина и вдруг потрясённо охнула: – Великие боги! Отпала!

Костик и сам испытал неописуемый шок, глядя на лежащую на ладони женщины папиллому. Правое веко пациентки выделялось яркой белизной незагорелой кожи, и по нему стекала крошечная капелька сукровицы, как память по исчезнувшему наросту.

– У меня тоже отпала… – Девушка, сидевшая рядом с одной из богатых дам, растерянно рассматривала собственную руку. – Вот тут была… я только представила всё, как знахарь сказал… а она и отвалилась.

– И у меня… – поддакнул кто-то на верхней скамье, – возле уха была…

– А у меня прямо-таки зачесались все… – Женщина, которую привёл Авронос, оказалась сметливее других подсадок, вскочила со скамьи и начала тереть лицо.

Прилепленные лекарем мушки так и посыпались, вызывая у публики очередную волну восторга.

– А у меня голова совсем не болит… – как-то растерянно сказала подсадная старушка, – оборотов двадцать уже гудела, я и внимание обращать перестала… а тут не гудит…

– Это хорошо, – сообразив, что не стоит превращать собрание в базар, повелительно прикрикнул Конс, – значит, ваши тела настроились на излечение. Сейчас я вам сыграю ещё одну мелодию… а вы все представите, как от вас уходят болезни, печали и неудачи. Стекают с ваших пальцев прямо в пол, уходят глубоко-глубоко, так, чтобы больше никогда не вернуться.

На этот раз он играл дольше и старался представить, как под его светлую, успокаивающую мелодию стихает боль и стираются обиды этих совершенно незнакомых людей чужого мира.

А когда закончил играть, почти не удивился, обнаружив, что мир вокруг начинает мягко окутываться в туман.