Мертвый рай - Руслан Мельников Страница 26

* * *

Боль пришла под утро. Вместе с отяжелевшими до безобразия ленивыми бурдюкообразными тучами, что прессовали крыши городских высоток. Вместе с пеленой нудного затяжного дождя, надраивающего блестящий асфальт. Мерзкая погода… В такую погоду Федеральный Полномочный посол чувствовал себя особенно скверно.

Снова ныл давний перелом. Тупая боль в руке — терпимая, но до чего же неприятная — мешала сосредоточиться, мешала думать. А ощущение потери контроля — отвратительнейшее из ощущений. Да уж, начальник президентской гвардии костолом Воронов оставил о себе долгую память.

Гнусная погода. Дождь и слякоть. Конечно, в бетонно-асфальтном лабиринте Периметра грязи не видно, но за его пределами относительной чистотой может похвастаться только Межрайонная Трасса. А городские окраины, наверное, и вовсе увязли в дерьме матушки-природы. По самые уши.

Ублюдская погода. Дождь и изматывающая боль.

Посол попытался открыть окно. Какое там! Створки словно приварены друг к другу. А может, и в самом деле приварены. Намертво. Видимо, прежний хозяин квартиры-кабинета боялся вскрывать бронированные окна, довольствуясь сплит-системой. Все они, эти главы-мэры-коменданты, эти тупоголовые, толстозадые, трусливые муниципалы, предпочитают жизнь в уютном аквариуме.

Новая волна боли. До чего же сильно ноет рука. Нужно отвлечься. И есть одно средство. Верное, безотказное. Посол склонился к коммутатору:

— Ирочка, зайдите ко мне, пожалуйста, еще разок. Трусики можете снять сразу. Да-да, трусики.

…Отдыхали они молча и без одежды. Посол, расслабившись, полулежал в кресле. Ирина, присев у подлокотника, массировала руку. Боль отпускала — воспитанниц местной школы секретарш прекрасно готовили к службе. Разносторонне готовили. Глядя на склонившуюся головку, Павел Алексеевич подумал, что в прошлом девица эта могла бы стать, к примеру, неплохой гейшей. Или хорошим политиком. Сейчас же она была просто ценным сотрудником, жаждущим продления выгодного контракта с новым работодателем.

Она старалась. Очень.

Составленный Ириной отчет об операторах наружки лежал на столе. Подробное, толковое досье — именно то, что нужно. И бодрое утреннее обращение мэра — мертвого уже мэра Виктора Черенкова — готово к эфиру. И те, кому нужно и должно знать, кто отныне главный, уже в курсе. Власть в Ростовске сменилась за одну ночь. А известно об этом немногим. Немногими проще управлять, а остальные… В общем, пусть город пока останется в неведении. Во избежание, так сказать…

Девушка закончила массаж, осторожно поцеловала свисавшую с подлокотника руку, вопросительно подняла длинные ресницы. Павел Алексеевич прикрыл глаза. Блаженное ощущение… Боль полностью ушла куда-то по нежным пальчикам опытной секретарши. Давненько послу не было так хорошо. Ни когда он носил фамилию Фурцев и почти не снимал стерильного докторского халата, ни когда пришлось стать Кожиным и влезть в строгую черную форму федерального посла.

Павел Кожин улыбнулся. Ирина, приняв это на свой счет, улыбнулась в ответ. Небрежным жестом он позволил ей подняться. Точеная фигурка, грациозные движения… Нет, все-таки не из-за большого ума оставит он при себе эту сучку. Из-за ее потрясающего умения. В постели девчонка вела себя так, словно прошла школу не секретарш, а элитных проституток… Хотя в большинстве случаев это ведь одно и то же.

Ирина нагнулась, собирая немногочисленные детали туалета. Красиво нагнулась — как на картинке. Удивительная гармония: сообразительная головка и прелестное тело. Редкостное сочетание по нынешним временам…

— Вы хорошо поработали, Ирочка. — Кожин перевел взгляд с упругих прелестей на пухлую папку отчета. И снова — на выпуклые прелести девушки. — Но дальше придется работать еще лучше. И еще больше.

Вопросительный взгляд красивых глаз. И — готовность в том взгляде. Лучше — значит лучше. Больше — значит больше…

— Напомните, какой район вы курировали в качестве референта Главы городской администрации?

— Самый неблагополучный, — вздохнула девушка.

Уточнять не потребовалось.

— Хорошо. Очень хорошо.

— Это было хлопотно, Павел Алексеевич, — позволила она себе заметить. — Там хозяйничают Волки. Очень неспокойная группировка. И хотя лучшие операторы городской наружки тоже…

— А я сказал — хорошо, — с иезуитской улыбкой перебил Федеральный Полномочный посол.

— Хорошо, — согласилась она, покорно склонив голову.

— Вы знаете свой район, Ирочка?

— Как свои пять пальцев.

— Значит, сможете при необходимости водить там машину? Вне Трассы, я имею в виду?

— Если машина достаточно мощная, если ехать не очень быстро и если не забираться в самые дебри, я найду проезд в девяноста случаях из ста. Большая часть районных секторов годится для передвижения вездеходов средней и повышенной проходимости.

— Замечательно. В вашем личном деле сказано, что вы обучены управлять всеми видами боевой техники — начиная от антикварных бронетранспортеров и заканчивая современными танками боевого охранения.

— В школе секретарш курсу вождения всегда уделяли повышенное внимание, — польщенно мурлыкнула Ирина. — А тренажеры-симуляторы с соответствующими программами позволяют…

— Я знаю их возможности. И думаю, пришла пора познакомить вас с Катафалком.

— С чем? — Она отшатнулась.

— Да-да, вы не ослышались, Ирина.

Кожин поднялся с кресла. Специально, чтобы потрепать перепуганную сотрудницу по бледной щеке.

Рука уже не болела. Совсем.