Мрак остается - Марк Энтони Страница 26

Ты увидишься с ней на Верховном Шабаше, сказала она себе. Однако по какой-то причине отсутствие Лирит волновало ее.

— Будь все проклято! — воскликнула Сенраэль и так резко остановилась, что Эйрин едва не врезалась в нее.

— Что случилось? — спросила баронесса, надеясь, что ее не включили в довольно широкий круг ведьминого проклятия.

— Я знала, что мне не следует пить ту последнюю чашку мэддока, — проворчала Сенраэль. — Теперь придется сделать остановку в уборной. А ты лучше беги в сад и найди королеву. Я скоро приду.

Старуха скрылась за дверью. Эйрин предпочла бы дождаться ее, но не посмела ослушаться старшей сестры. К тому же ей хорошо известна дорога в сад. Вздохнув, она двинулась по коридору.

— О, никак наша новая Дева!.. — послышался чей-то воркующий голос.

— Дева? — отозвался другой, высокий и ясный. — Я бы сказала, Полудева.

Ужас коснулся Эйрин ледяными ладонями. Она повернулась, пытаясь отыскать местонахождение голосов.

— Как? Разве ты не видишь нас?

Тень, падавшая со стороны ближней арки, исчезла, словно распускающаяся материя. Под ней стояла группа из шести девушек в зеленых одеяниях. Они шагнули вперед, и Эйрин узнала в нескольких из них колдуний, которые находились вместе с Сайрин во время первого собрания Верховного Шабаша.

— Вы только поглядите на ее удивленный взгляд! — засмеялась золотоволосая девушка. — Можно подумать, она ни разу не видела заговора теней!

Эйрин удалось обрести голос:

— Я знаю заклинания!

От собственных слов она содрогнулась. Ее голос дрожал, как у маленькой девочки.

— Ну разумеется, голубушка.

При этих словах, сказанных кареглазой колдуньей, остальные разразились громким смехом.

Эйрин узнала ее. Именно она покинула группу Эйрин, чтобы присоединиться к Сайрин. С той ночи Эйрин стало известно ее имя. Ее звали Белира.

— Это платье совсем не идет тебе, — сказала она, выдвигаясь вперед. Остальные колдуньи с улыбкой наблюдали за происходящим. — Ведь его шили для другой, верно?

Эйрин почувствовала, как тело под платьем съеживается, подобно тому, как черепаха прячется внутрь своего панциря. Белое одеяние было больше размером, чем зеленое платье, которое она надевала раньше, но все равно не скрывало ее сухой руки.

Она попыталась пройти по коридору, однако Белира встала на ее пути.

— Зачем ты это делаешь? — не в силах идти дальше, спросила Эйрин.

Глаза Белиры сузились и превратились в узенькие щелки:

— Я объясню тебе. Нам нравилась Сайрин и не нравишься ты. Понятно?

Эйрин покачала головой; она не могла говорить. Златовласая ведьма выступила вперед:

— Какая же она простофиля! Одна здоровая рука и ума ровно наполовину. И как, черт возьми, ей удалось стать Девой? Почему ею не стала одна из нас?

— Меня выбрала Иволейна, — наконец смогла выдавить из себя Эйрин.

Белира скривилась, и это выражение исказило ее и без того некрасивое лицо.

— Ну как же, Иволейна!.. Тогда возникает вопрос: почему она Матрона, а не Лиэндра? Всем известно, что сестра Лиэндра выступает от имени всех колдуний.

Эйрин почувствовала, как ее страх перерастает в гнев. Да кто они такие, эти девушки, чтобы говорить ей все это?

— Ты ошибаешься, сестра Белира. Лиэндра выступает вовсе не от имени всех колдуний. Она не выступает, например, от моего имени. А теперь дай мне дорогу.

Она попыталась сделать шаг вперед, но остальные колдуньи обступили ее плотным кольцом. Эйрин почувствовала, как у нее сдавливаются легкие. Ей казалось, что она сжимается и снова становится беззащитным ребенком. Злобно усмехающиеся лица вокруг сливаются в одно безобразное лицо, и в памяти возникают голоса, которые то вспыхивают, то затухают, подобно резким, пронзительным крикам птиц.

Маленькая леди Эйрин,

Что на ней надето…

Нет, никогда больше она не ощутит ничего подобного. Никогда. Она поклялась в этом тем давним вечером в середине зимы, когда своей магией умертвила Леотана. Так долго после той ночи она раскаивалась в своем поступке и верила, что он обратил ее во зло! Но девушка ошибалась. Она — не зло. Это остальные, те, кто сейчас глумится над нею, кто обращается с людьми, как с бездушными предметами, всячески издеваясь над ними. Всю жизнь они смотрели на Эйрин так, словно она чудовище лишь потому, что у нее изуродована рука. Но теперь она знала, что вовсе не чудовище.

Они — да, отвратительные мерзкие чудовища.

Леотан оказался жестоким, бессердечным существом, не принадлежащим к роду человеческому. И хотя эти молодые женщины совершенно не похожи на него, они ничем не уступали ему в бессердечности. Эйрин больше не желает мириться с подобной жестокостью. Она еще покажет им всем, что значит настоящее заклятие!

Эйрин почувствовала, что не испытывает ни страха, ни гнева. Ею овладело спокойствие, подобное затишью перед бурей. Она выпрямилась и посмотрела на Белиру.

— Мне нужно идти, сестры. — Слова были холодными, как мрамор. — Вот-вот начнется Верховный Шабаш. Прошу вас уступить мне дорогу.

Белира бросила взгляд на спутниц, и те одобрительно закивали. Тогда она с презрительной ухмылкой на лице повернулась к Эйрин.

— А ты заставь нас!

— Хорошо, если вы этого желаете.

Белира нахмурилась. Скорее всего она никак не ожидала подобного ответа. За ее спиной зашевелились и остальные. Белира открыла было рот, но не успела произнести ни слова. Эйрин подняла руку — не левую руку, а правую, маленькую, бледную и жалкую, как перебитое крыло голубки.

Это оказалось так просто, что ей даже не пришлось закрывать глаза. Эйрин протянула воображаемую руку к Дару и захватила шесть мерцающих нитей. Затем подтянула их к себе и крепко сжала в ладони.

Шесть стоявших вокруг нее девушек как одна тяжело задышали и, сжимая дрожащими руками горло, отпрянули назад. Глаза их вылезли из орбит, а рты беззвучно открывались и закрывались, словно у рыб, выброшенных на берег.

Спустя несколько мгновений их губы приобрели синий оттенок. Оказалось, что налагать заклятие так легко… Можно без всяких усилий сжать эти нити, пока они не оборвутся, тем самым навеки прервав их дыхание…

Остановись, Эйрин. Если ты причинишь им вред, то скоро станешь такой же, как и они.

Эйрин посмотрела на свою изуродованную руку. Нет, она не позволит им превратить себя в чудовище!

Она опустила руку, освобождая нити. Девушки зашатались и часто, прерывисто задышали. Некоторые упали на колени, жадно хватая ртом воздух, другие отчаянно разрыдались и принялись беспомощно цепляться друг за друга. Из них лишь одна Белира стояла спокойно. Она с ненавистью смотрела на Эйрин, держась за горло. Ее глаза были полны ужаса. И еле сдерживаемого гнева.