Ржавая Хонда - Владимир Яценко Страница 26

Бойцы заслуживали уважения: рослые, широкие… Я даже подумал, что сюда нарочно таких кабанов подогнали, чтобы приезжие с первых шагов настраивались на обязательность исполнения местных законов. Но когда мы спустились к Шостке, оказалось, что тут все такие. И их много. Очень много. Много больше, чем я только мог себе представить.

Природа изменилась. Дикость и запустение исчезли. Вместо них пришло ощущение геометрии и порядка. Красивые белые домики под разноцветными крышами, греясь на солнышке, террасами спускались к долине. Равнина перед городом была поделена на чёткие квадраты, на многих из них что-то зеленело и колосилось. Были и рощи, и стадионы, и даже бассейны были. В одном из загонов разглядел стадо коров. Всё как-то по уму: строго, аккуратно и вымерено. Ну и гиганты эти: росту за два метра, а по плечам как мы с Данилой, если рядышком станем и перестанем сутулиться…

– Ты заметил, что у них мало женщин? – будто уловив мои мысли, спросил Данила. – Народу много, а женщин – одна на сотню.

– Много? У них народу больше, чем мы оба видели за всю жизнь! – сердито уточнил я численность населения. – А с женщинами – верно заметил! Прячутся…

– Или от нас спрятали, – предположил Данила. – Может, это как-то связано с беспамятством шалав?

Он пренебрежительно кивнул на занавеси, из-за которых вновь послышался тяжёлый стон.

…В городе купец дороги не спрашивал, уверенно правил к конечному пункту не притормаживая. А как влетели на постоялый двор, сцепка мягко опустилась на стриженую траву. По всей видимости, нас ждали: тут же подошли люди, девушек увели, а нам показали комнаты. Через минуту, выглянув в окно, я увидел, как Мутный садится на лошадь с двумя пухлыми сумками на крупе. Деловой, конечно. Никаких там «перекусить», «передохнуть», «перевести дух»… Из одной экспедиции в другую. С буксира на лошадь. Данила выскочил на порог и в спину ему крикнул, спросил: что нам-то делать? Но купец даже не обернулся.

Зато подошёл дедок под стать молодцам: на голову выше нас, в плечах вдвое шире, и «объяснил», что мастер вернётся через три-четыре отбоя. Тогда и в обратный путь. А пока мы в гостях. Кормёжка в столовой через два дома, а эти комнаты для сна… Мы-то с Данилой покладистые. В том смысле, что прилечь нам дважды предлагать не нужно. Ещё бы: чем дольше спишь, тем ближе дембель. Каин тоже вздремнуть не промах. А вот с Рыжим у местных не сложилось. Что там произошло – не знаю, но в третьем часу отбоя Каин срывающимся голосом сообщил, что дикарь угнал буксир и летит за купцом. Стало быть, если интересует дальнейшее движение, следует поспешить.

Не знаю то ли спросонья, то ли из опасения упустить Рыжего, но подхватились мы с Данилой, не рассуждая. А когда разобрались во что влипли, было уже поздно. Оказалось, что приятели выкрали девушек, и что хохлы были этим очень недовольны: кричали, размахивали оружием…

Троих Рыжий зарубил на моих глазах. Чтоб он провалился!

«Они их усыпили! – хрипло пояснил он. – Рядом с кроватями стоят ящики с лампочками. Там всё моргает и светится. А ещё попискивает и гудит, и воздух такой… особенный. Как после грозы. А сами девчонки без сознания. Вот я и подумал…»

Депута лысого он о чём-то думал! Чтоб его санитары забрали! Подбил Каина, тот поднял буксир, подлетели к госпиталю и вынесли женщин! Охренеть! А как железо зазвенело, мы с дружинником спросонку тоже подключились… эх! Клинки по рукоять в крови.

Наверное, я заскрипел зубами, потому что Данила отвлёкся от шмоток конвоя:

– Простят, – уверенно сказал он. – Теперь всё простят! А за инфу ещё и спасибо скажут, вот увидишь. Никогда прежде мы питерцев на горячем не ловили. Выходит, фандровый путь им нужен. Как думаешь, купец с ними заодно или только прикрытием? Если купцу измену вклеить – бойкое дело получится: Гильдию прижмём! Что скажешь, мент?

– Инфа убойная, дружинник, – согласился я. – И про питерцев, и про хохлов. По всему выходит: обложили нас. А мы облажались. А если эти банды разом с двух сторон на нас навалятся?

– Возвращаться нужно, – прохрипел Данила и на скамью присел. Видать, крепко проняло его. – Срочно назад, к своим.

– Как? За нами обозлённые хохлы, а за ними полтыщи километров Поля. Что дикарю – мать родная, нам с тобой верная смерть.

– Если Каина на свою сторону переманить, Рыжий через Поле проведёт. А Каину пообещаем амнистию и отмазку от санитаров.

– Рыжему купец нужен, – напомнил я. – Чтоб объяснил, что с женщинами делается. Ты их животы видел?

– А давай их прямо сейчас прикончим?

– Остынь! – осадил я напарника. – Рыжий – дикарь. Они сперва рубят, а потом забывают спросить, из-за чего драка получилась. На цивилизованный базар: «теперь ничего не поправить» – контуженого не разведёшь.

– Рыжего тоже можно…

Он прикусил язык, потому что буксир дёрнулся, а пол уехал из-под ног. Вещмешки питерцев с шумом попадали со скамейки. В женских покоях тяжело, с надрывом, застонали.

– Зараза! – выругался Данила.

– Молодец! – возразил я. – Если б не Каин, нас бы давно уже за ноги подвесили.

Это было ещё одним открытием. Каин не просто легко управлял буксиром. Он видел антифандр! Да и сам фандр, наверное, Каин видел тоже. Как же его санитары проглядели? Понятно же – без пяти минут чужой! Хотя и пользы немалой. Хохлы поначалу и не думали за нами гнаться. Были уверены, что ляжем на грунт ещё в черте города. Они ошиблись. Мы до сих пор летим.

– И всё-таки, что будем делать, когда возьмём купца, Данила?

Ответить напарник не успел: в гостиную заглянул Рыжий:

– Мимо Перехода пролетаем. Посмотрите?

Я схватил ближайшую скатку питерцев, и через мгновение мы с Данилой были на палубе, даже не заметив, как дикарь шарахнулся в сторону, освобождая проход. В самом деле, в ста метрах слева по борту поблёскивала буква «П» на изрядно погнутом, сером от времени шпиле.

Можно было только дивиться удаче дружинника: минуты не прошло, как мы пришли к выводу о необходимости возвращения, и вот она – станция. Неужели Каин прав? Неужели и вправду за каждым из нас приглядывают ангелы, которые только и ждут возможности исполнить желание? Тогда чего желаю я? Очистить мир от санитаров? Или сначала ликвидировать химер? Почему не исполняется? Или мой ангел медлит по причине неясности желаний?

Спрыгнув с буксира, я помчался к Переходу в полной уверенности, что Данила следует за мной. Скрежет давленого гравия за спиной подсказал, что я не ошибся. Чуть отвернув голову к плечу, разглядел напарника. Молодец, дружинник!

Не размениваясь на слова, мы подбежали к зданию и прошли в зал. Немедленно включилось освещение, но на этом видимая работа автомата закончилась. Все переходы были закрыты. Всюду лежал плотный слой пыли, а ноги по щиколотку увязали в песке.

Данила громко чихнул и с надеждой спросил:

– Ты сможешь эту штуку включить, мент?