За девятое небо - Екатерина Мекачима Страница 26

Тьма рассеивалась, превращаясь в серебристый туман. Тихо журчала маленькая речка, хрустальной лентой бежавшая по тёмной земле; кое-где росли жухлые травинки, припорошённые первым снегом. За речушкой земля поднималась холмом, что терялся в тумане, сквозь который проступал тёмный лес.

Мирослава медленно села и огляделась: её узелок лежал на земле рядом, а на берегу речки сидел Ворон – могучая чёрная птица, окружённая холодным сиянием.

– Это ты принёс меня сюда? – тихо спросила Мирослава у Ворона.

Птица, кивнув, крикнула и растворилась в густом тумане.

Мирослава поднялась с земли, отряхнула плащ и взяла свой узелок с вещами. Достала краюху ржаного хлеба, которым одарил её купец, отщипнула мякиш, отправила его в рот и медленно пошла вдоль речки к лесу. Дойдя до бора, Мирослава обернулась: вдалеке среди мороси, окутавшей мир туманом, темнели дома Еловой. Но родные края не отозвались в душе Мирославы тоской – время возвращаться ещё не пришло. Когда её дар спасёт Сваргорею, Еловая вспомнит о ней.

Лес встретил Мирославу звенящей тишиной – мир замер в ожидании сумерек, и только Таёжная речка тихонько журчала меж корней. Кроны елей и сосен сплетались искусным узором над головой; царил бархатный полумрак; в сыром воздухе пахло свежестью хвои.

Мирослава, продолжая отщипывать от краюхи и жевать, ступала по берегу речки, уводившей в глубь Северной Тайги. Чем дальше уходила волхва, тем темнее становился лес, однако деревья не мешали ворожее идти, будто нарочно убирая с её пути цепкие ветви и корявые корни. Вода, журча, тихо светилась, озаряя сумрачный бор. Журчание Таёжной походило на мелодичную Песнь, разливавшуюся в застывшей тиши. Песнь то делалась громче, то стихала, то вновь нарастала, звеня колокольчиком… Она струилась над речкой ажурным кружевом, вспыхивая над порогами ярче. Мирослава, поддавшись неясному желанию, подхватила Песнь, и едва слышно повторяла дрожащие Слова, которые становились всё более осязаемыми.

– Хорошо поёшь, прекрасная дева, – тихо прошелестело рядом, и Мирослава остановившись, оглянулась: тёмный молчаливый бор обступил речку, сизый туман стелился меж покрытых мхом деревьев, сгущаясь над водой. Никого. Но и страха в душе не было.

– Кто со мной говорит? – спросила ворожея.

– Речка, – прозвенела вода, и Мирослава посмотрела на Таёжную, над которой парило кружево спетых Слов. Кружево уплотнялось, разгоралось огнями, поднималось ввысь, пока не превратилось в прозрачную деву: её волосы разливались по воздуху, будто ручейки, платье таяло в воде. – Здравствуй, Мирослава, – мягко прожурчала Речка, положив прозрачную руку на сердце.

– Здравствуй, Реченька, – поклонилась Мирослава в ответ.

– Я помню тебя, раньше ты часто ко мне приходила, – улыбнулась Таёжная и подплыла к Мирославе ближе. – Но только теперь ты услышала меня, мудрая волхва. А я так давно ни с кем не говорила! Правда, меня ещё слышала Марья, но она руки на себя наложила.

– Я рада, что смогла внять тебе. – Мирослава поправила плащ и невольно поёжилась от сгустившегося холода.

– Зачем же ты пришла в такую чащу? – удивилась Речка. – Скоро темнеть начнёт.

– Реченька, милая, отведи меня к Чёрному Озеру! – положила руку на сердце Мирослава. Таёжная, услышав слова волхвы, невольно вздрогнула и хмуро посмотрела на свою гостью.

– Ты хочешь почтить мою Хозяйку? – тихо спросила.

– У меня для неё Дар есть, – ответила Мирослава.

Таёжная, прищурившись, внимательно смотрела на волхву, и Мирослава ощутила, как лесной холод сделался ледяным.

– Мо́лодец, кто просил об этом много лет назад, принёс беду Топи, погубив её Хозяйку ради своей жажды мести и власти, – сухо прошелестела. – Для чего же тебе в сердце Тайги надобно?

– Так наказала Макошь, – положила на сердце обе руки Мирослава. – Богиня явилась мне в видении и велела отправиться к Чёрному Озеру, чтобы взять и мёртвой, и живой воды, дабы спасти мёртвого и помочь Свету.

Речка, наклонив голову набок, внимательно смотрела на Мирославу.

– Жди, – ответила не сразу. – Я обращусь к Топи Словом и поступлю, как она велит.

Сказав это, Таёжная превратилась в туман, опустилась к воде и растаяла.

Мирослава села на старую корягу, лежащую на берегу, и стала ждать, смотря на звенящую воду.

Начинало смеркаться – лес погружался в сизый холодный сумрак, когда над речной водой сгустился серебряный туман, из которого вышла полупрозрачная дева.

– Топь ждёт тебя, – нараспев проговорила Речка, и Мирослава, кивнув, поднялась. – Только тебе придётся отдать ей то, что тебе дороже всего. Согласишься – отведу тебя, юная волхва, в сердце Тайги.

– Соглашусь, – кивнула Мирослава, помня предупреждение Макоши. Правда, юная ворожея не представляла, что Топь может попросить у той, у кого ничего нет.

– Тогда следуй за мной, – улыбнулась Речка, и холод отступил. – И не пугайся, юная чаровница, – от холода, навий и морока я тебя уберегу, даю Слово.